Анти-Горбачев-4

Вся катавасия со сменой власти в Кремле собственно закончилась на следующий после неудачной атаки МИГа на обкомовскую дачу в Зеленом городе. Вслед за Кунаевым из столицы сбежали Щербицкий со Снегуром. Оставив товарища Алиева расхлебывать заваренную кашу в одиночестве. Министр обороны Соколов внезапно вышел из зоны недоступности и примчался на дачу под Горьким, дабы заверить генсека в полной своей лояльности.

А Романов полежал еще немного на диване в гостиной под чутким присмотром местных врачей и через три дня перебрался в Москву. На предоставленном товарищем Примаковым боевом вертолете МИ-8. И под сопровождением звена СУ-25. Во избежание.

А далее в высоких начальственных кабинетах начался новый тридцать седьмой год… нет, троек НКВД-КГБ в составе начальника этого ведомства, секретаря обкома и главного регионального прокурора не создавали, как-то обошлись более прозаичными средствами. Сначала расчистили центральные органы власти, а затем и за регионы взялись.

Во всех республиках, исключая Россию с Белоруссией конечно, были проведены экстренные пленумы республиканских ЦК — в итоге на своем посту уцелел только товарищ Вайно из Эстонии, который вовремя сумел откреститься от подельников. Насчет Кунаева были ожесточенные споры, но в итоге и его все же заменили на Назарбаева. Примаков хотя и повел себя правильным образом к концу конфликта, но по зрелому размышлению его все же убрали в Институт США и Канады. А новым руководителем КГБ стал Чебриков.

Министра обороны тоже заменили на его первого зама — на Дмитрия Язова. А товарищ Воронцов, доблестно проявивший себя от начала и до конца, стал Председателем Совета министров. О секретаре Горьковского обкома также не забыли, он получил хотя и хлопотную, но почетную должность министра путей сообщения.

И еще Романов неожиданно вспомнил про Горбачева, который с марта месяца прозябал в Народной республике Гондурас. Подумав непродолжительное время, генсек вернул его в родные пенаты и назначил министром сельского хозяйства — пусть поднимает Нечерноземье. И Егора Кузьмича Лигачева вместе с Николаем Ивановичем Рыжковым ввели в Политбюро, пока кандидатами.

С национальным вопросом Романов все же решил не торопиться, следуя известной китайской мудрости про реку и трупы врагов… ведь как хорошо известно, если лягушку кинуть в кипяток, она выпрыгнет обратно, а если потихоньку нагревать воду, то она и сама не заметит, как сварится. Супруга генсека Анна Степановна горячо поддержала его в этом деле… а если быть точным, то в отсутствии этого дела в обозримом будущем.

— Тише едешь, Гриша, — сказала она как-то раз, — дальше будешь.

— Ага, — хмыкнул он, — от того места, куда едешь, — но спорить не стал.

А что происходило во всей остальной нашей бескрайней Родине, за пределами узкой властной прослойки? Да если брать в общем и целом, то почти ничего и не происходило. Посудачили в курилках, пообмывали кости начальству на лавочках, поспорили во время коллективных выпивок в производственных и творческих коллективах — на этом собственно все и завершилось. На площади и центральные улицы никто не выходил… ну почти никто, крохотный процент отмороженных протестантов против всех и всего в каждом обществе величина практически постоянная.

Романов почти что выздоровел после того злосчастного покушения (покушавшуюся, кстати, осудили закрытым судом на десять лет в колонии строго режима), но работал, не выходя из своего жилища на улице Косыгина. И вот как-то утром, читая свежую прессу, он натолкнулся на заметку под названием «Нужна ли нам такая Память?». Интересно, хмыкнул он, дочитав до конца разгромную статью о митинге этой самой Памяти на Манежной площади под руководством некого Васильева.

— Аня, — позвал он супругу, — ты что-нибудь слышала о таком названии? — и он протянул ей «Советскую культуру», раскрытую на нужной странице.

— Аааа, — тут же ответила она, — антисемиты… слышала, как же — про них много где судачат. Тебя опять национальный вопрос заинтересовал что ли?

— В таком разрезе эта тема пока что не всплывала, — дипломатично ответил Романов, — хотелось бы разобраться поподробнее.

— Не лез бы ты опять в эти вопросы, — мудро заметила Анна, — здоровее будешь — мало тебе выстрелов в Горьком было?.

На что Романов призадумался, но своего решения все же не поменял… свежеиспеченный председатель КГБ товарищ Чебриков прибыл с докладом по этому вопросу на следующий день.

— Это весьма взрывоопасная тема, — сразу же позволил себе отвлеченную ремарку он, — желательно бы пресечь все это на корню, пока не разрослось.

— Я понял, Виктор Михайлович, — Романов прошелся по ковровой дорожке к окну, посмотрел во двор, где с берез опадали последние листья, потом продолжил, — по существу проблемы что скажете?

— Краткая историческая справка, — Чебриков открыл огромный блокнот формата больше даже, чем А4 и начал зачитывать монотонным голосом, — общество «Память» возникло в Москве в 1980 году…

— Ого, — сразу перебил его генсек, — во время Олимпиады что ли?