Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку об образе государственного правления

Образ жизни французского народа, во всем отличный от мусульманского, является отчасти причиной политических перемен, происходящих в этом государстве. Легкомыслие и непостоянство характеризуют этот народ, достойный, впрочем, любви. Он беспокоен, своеволен, и многие вещи ему быстро наскучивают, его тяга к переменам касается порой и самых важных вещей. Кажется, что столь любимые и в то же время ненавидимые французами кардиналы, в течение длительного времени управлявшие государством на пользу себе[10], использовали правила Макиавелли ради низвержения знатных лиц и прилаживания к характеру своего народа, чтобы таким образом предотвращать народные возмущения, которые из-за легкомыслия французов постоянно угрожали государству. Политика кардинала Ришелье не имела никакой другой цели, кроме унижения знати, дабы тем самым возвысить власть государя и положить ее в основу управления. В этом он так преуспел, что до сего времени не видно во Франции никаких привилегий и признаков власти и силы, которые могли быть употреблены во зло знатными людьми.

Кардинал Мазарини следовал во всем примеру кардинала Ришелье, которому после многих попыток, встречавших ожесточенное сопротивление, удалось лишить парламент основных преимуществ, и сегодня общество во Франции представляет лишь тень того, которое существовало ранее. Иногда случается и ныне, что оно заявляет о себе, но, как правило, затем ему приходится в этом раскаиваться.

Настоящее политическое искусство, побудившее министров учредить во Франции неограниченную власть, научило их также и тому, чтобы поддерживать в народе легкомыслие и непостоянство, – чтобы тот был менее опасен. Для этого устраивается много такого, что способствует бесполезному времяпрепровождению. Отмена привычного общественного устройства привела к тому, что те же самые люди, которые долгое время противоборствовали императору, которые в оные времена могли пригласить стороннее вспомогательное войско или восстать против Генриха IV и в то время, когда он находился в младенческом возрасте, учинить великие беспорядки[11], так вот, эти же французы, утверждаю я, ничем другим сегодня не заняты, кроме как стремлением следовать изменчивой моде, и потому довольно часто меняют свои склонности. Таким образом, взирая с удовольствием на одну вещь сегодня, завтра они ее презирают, выказывая во всех своих делах непостоянство и легкомыслие – в том числе и по поводу своих любовниц, жилища и времяпрепровождения. Однако, несмотря на все это, сильные армии и большое число укреплений убеждают их в том, что владеют они своим государством прочно, что позволяет им не страшиться ни внутренней брани, ни военных предприятий соседних держав.