АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука

«Вместо того чтобы прямо объявить войну Берлину, как того требует союзнический долг, французы ломают настоящую комедию. Мотивация наших соратников по Антанте похожа на детский лепет. Русский посол в Париже Извольский, доносил 1 августа (19.07): «По политическим соображениям… для Франции весьма важно, чтобы ее мобилизация не предшествовала германской, а явилась ответом на таковую», что «было бы лучше, если объявление войны последует со стороны не Франции, а Германии». Французский маршал Жоффр уже 2 августа (20.07.) писал своим командирам, что «по национальным соображениям морального порядка и по настоятельным соображениям дипломатического характера необходимо возложить на немцев полную ответственность за открытие враждебных действий». На самом деле все куда как проще — наши верные «союзники» не оставляют надежды натравить Германию исключительно на Россию».

Какие надежды натравить на Россию?! Уже война объявлена, куда уж дальше-то травить?! Французы ждут, когда Германия окончательно залезет в ловушку, которую другим готовила — сама объявит войну теперь и Франции.

«Может быть, так бы и получилось, и вошли бы в историю французы предателями, если бы лицо Парижа не спасли немцы. В условиях, когда французское правительство отвечало Берлину туманно и невнятно, ждать удара в спину было бессмысленно. Французы не обещают ничего конкретного и совершенно непонятно, воздержатся ли они от вступления в войну. Британцы готовы не воевать при условии ненападения немцев на Францию. Но и для нарушения всех своих планов развертывания германское командование и сам Вильгельм должны получить официальные французские гарантии нейтралитета. Поэтому 2-го августа (20.07.) германское правительство предъявило ультиматум Бельгии с требованием пропустить германские войска через свою территорию к французской границе, как того требовал «План Шлиффена». 3 августа (21.07.) Бельгия отвергла требование Германии и обратилась за помощью к Англии. В тот же день, понимая, что тянуть больше нечего, Германия объявила войну Франции, представ перед всем миром как отпетый агрессор. Затем уже Англия предъявила ультиматум Германии с требованием не нарушать суверенитет Бельгии. Как мы уже понимаем, выполнить его немцы никак не могли. 4 августа (22.07) Великобритания вступила в войну в «белых» одеждах защитника бельгийской свободы…»

Вот и всё! Начав Сараевскую авантюру, немцы закончили ее войной на два фронта в самых неблагоприятных условиях, их противники уже вовсю вели мобилизации. Нейтральная Англия тоже ушла в лагерь противников. Исход войны был почти предрешен.

А могли ли немцы избежать этой ловушки? Могли легко. Просто могли взять и отменить свою мобилизацию, отозвать ультиматумы, цыкнуть на Австрию. И все. Но…

Дальше-то как? К 1917 году Россией будет реализована военная программа, французы тоже не только дамские платья шьют… и что? Сидеть ровно в ожидании кризиса экономического, ведь колоний не прибавится, рынки сбыта новые не появятся….

А теперь прочтите еще вот это:

«Глава английского штабного колледжа генерал Вильсон свободно говорил по-французски и (как и военный министр Холдейн) дружил с главой Высшей военной школы Франции генералом Фошем. Вильсон задал Фошу краткий и главный вопрос: «Сколько английских войск хотела бы видеть Франция на своей территории в случае войны?» — «Одного англичанина, а мы позаботимся, чтобы он сразу погиб».

Вильсон и его коллеги на велосипедах объехали границу Франции с Германией. В его кабинете во всю стену многозначительно висела карта Бельгии. В присутствии премьера Асквита 23 августа 1911 г. Вильсон, указывая на большую карту Бельгии, в течение нескольких часов «развеял множество иллюзий, объяснив, что Германия, рассчитывая на медленную мобилизацию России, пользуясь преимуществом в живой силе, направит основную часть своих сил против французов. Он правильно раскрыл сущность немецкого плана охвата французских войск правым крылом.

В 1913 г. генерал Вильсон каждый месяц посещал французский генеральный штаб, а весной 1914 г. было завершено создание франко-британского плана прибытия во Францию британского экспедиционного корпуса. Он был выработан в строжайшей тайне, о нем знали лишь десять офицеров. Программа Вильсона состояла из трех пунктов: «Первое: мы должны объединиться с французами. Второе: мы должны провести мобилизацию в один день с Францией. Третье: мы должны отправить на фронт шесть дивизий».