АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука

И о чем же написал Великий князь? Да о том же, о чем и я распинаюсь: не было в 1914 году в Европе, среди основных игроков, голубков невинных. Там орлы (даже двуглавые), львы да прочие хищники обитали, и все смотрели на соседние вольеры — как бы оттуда мясо слямзить.

Так что г-н Стариков на своем описании начала Первой мировой войны сидит как в луже. Только одна проблемка есть — он же патриот. Но как быть патриотом народа, которого коварный альбионец может, как бычка, взять и отвести на бойню, при этом бычок еще и радостно хвостиком помахивает? Что это за народ такой, если его, конечно, запланировав всё, можно так подставить? Очень уж сильно народ в представлении г-на Старикова напоминает деревенского дурачка, человека больного олигофренией в тяжелой форме. Ходит такой безобидный человек по селу, глупо улыбается, пока не попадет на глаза извергу рода человеческого.

По мне так лучше, если патриот в своем воображении представляет правящие круги России в 1914 году бандой головорезов, которые на стрелке с другими бандами не легли под английского авторитета, а свою тему работать начали, как Великий князь и рассказал после всех разборок. Или нет, мужики?

Нет, конечно, можно воспринимать патриотами и толпу, которая пришла с транспарантами «Профсоюз граждан России» и «Партия Великое Отечество» к посольству США и там стоит с воплями: «Ы-ы! Ы-ы! Нас эти аглосаксы чмы-ырят!»

Пусть и дальше стоят, а мы пока развлечемся чтением следующей главы труда их гуру.

Глава 4. Забавное «братство по оружию», или Как у русских закончились снаряды

Великий мастер слова пропадает в лице г-на Старикова, романы бы ему писать… А он и не дает таланту сгинуть, любит он в начале главы выкладывать результаты своих опытов в беллетристике. Особенно поражает воображение кавалерийская атака Врангелем немецкой батареи.

«Снаряд с яростью врезался в землю», — так и представляешь, как летит такой снаряд, весь из себя злой-презлой, зубы оскалил, глаза красные, да как даст яростно по земле, аж на три вершка вглубь вошел.

«Мозг лихорадочно, на полном скаку искал решение», — какая экспрессия! Мозг даже скакал, полным скоком! Да, конечно, после всего этого мы простим великому знатоку стратегии, тактики и всяческой политики незнание элементарных в военном деле вещей: прицел в артиллерии не опускают, как пишет наш писатель в придуманных им приключениях барона Врангеля, а уменьшают. Был прицел 200, уменьшают до ста… да и не мог видеть барон, со своим скачущим мозгом, манипуляций с прицелом, эти действия наводчика орудия скрыты от него орудийным щитком. Мог он только широко открытыми глазами наблюдать поворот ствола в его сторону. Ну да ладно, так за мелочами великое можем не разглядеть…

А после того как будущий черный барон Врангель доскакал до немецких позиций и порубил в капусту пулеметчиков, начинается великое.

То, что беллетрист наш удивляется, почему 16 дней после объявления войны русские не воевали — это ладно, он имеет привычку, как мы уже видели ранее, быстро забывать некоторые факты, которыми сам же и оперировал, как, например, сроки мобилизации. Но зачем же так шокировать:

«Пытаясь остановить мощный напор русской армии, пытавшейся прорваться в глубину немецкой территории, германская армия испытала серьезные трудности. Приходилось импровизировать на ходу словно карточный шулер, вытаскивая неизвестно откуда новые воинские подразделения.

Германия к войне не готовилась.

Не будем считать немецких военных пацифистами и уточним:

Германия не готовилась к нападению на Россию! У немецких генералов действительно не было отдельного плана сокрушения России.

Германский генштаб имел планы на случай войны с Францией, которую поддержит Россия, но не против России»?

Ведь среди читателей могут быть и люди с больным сердцем, как им такое пережить? Вы же, Николай Викторович, ранее почти весь план Шлиффена изложили?! И сами там написали, что немцы планировали русских сдерживать, а французов разгромить на первом этапе! Или вы решили, что в военном плане сдерживание — это увещевание добрым, ласковым словом, а к войне готовиться не надо?

«Поэтому своим объявлением войны германский кайзер в Петербурге всех невероятно удивил. В недоумении были и его собственные, и русские военные. В тяжелом положении оказались и будущие историки, занимающиеся историей возникновения конфликта. Полное изумление охватило и русского императора…»

Где фамилии удивленных? И также фамилии этих историков, которые в тяжелом положении? Вот вы, Николай Викторович, любите М. Палеолога цитировать, только, видимо, читали его даже не через строчку, а через страницу как минимум, а мы сейчас посмотрим на одного «удивленного». М. Палеолог передает разговор с Николаем Вторым после начала войны:

«…он напоминает мне начало войны, предшествовавшую ей тревожную неделю с 25 июля по 2 августа; он восстанавливает малейшие подробности; особенно охотно он вспоминает те личные телеграммы, которыми он обменялся с императором Вильгельмом.