Анти-ты

– Я жила с Даной. Она забеременела, и мы решили, что так будет лучше, – натянуто оправдывалась я, протягивая руку к трубке кальяна. Борис делал вид, что не замечает.

– Что? К неудачной карьере стендапера можно добавить еще и такую же карьеру лесбиянки? – поинтересовался Борис.

– Да, в отличие от тебя, лесбиянка я никудышная.

Борис поднял голову и посмотрел на меня, подняв брови, будто пытаясь понять, что именно я сказала.

– Да, Томик, ты способна на большее, – разочарованно протянул Борис, – чем подобные шуточки.

– Если б это были шуточки, – заметил Гоша. – Так у кого ты теперь живешь?

– Если б ты снизошел до открытых микрофонов по пятницам, а не подписчиков в инсте накручивал, то знал бы, что сейчас я живу у Артура, Ишхана и Гарика.

– А. А я еще по сториз подумал: что-то ты часто у них тусишь.

– Ага. Весь месяц. Ежедневно.

– Да, хорошо, что хоть Артур тут! Единственное светлое лицо, – произнес Борис, намекая, что наша крошечная квартирка в Люберцах – армянское гетто бывших кавээнщиков и только Артур – пример явного славянина, со светлыми глазами и русой бородкой. Хотя от Артура стоило ожидать больше всего проблем, с его лайфстайлом донжуана. Школьная жизнь научила меня никогда не доверять красивым мальчикам. – Артур, конечно, молодец, устроил все это. – И Борис обвел взглядом помещение, напоминая, что это он выбил нам контракт. Хотя было невозможно забыть об этом, весь последний месяц произнося из раза в раз: «Ну, Артур, конечно, молодец».

Томительное ожидание неизвестно как перешло в кутеж из тридцати человек, половина которых – выступающие, а половина – друзья, близкие, общая тусовка, в которой я варилась уже год, с прошлого лета. Мы смаковали съемки, обменивались хохмами, творили всякую фигню. Мы чуть не разнесли чертов банкетный зал, и, пока не закрылось метро, уже треть первоначального состава двинула на нашу квартиру. Я плохо помню все события не только из-за алкоголя (после антиновоселья я пью только вино и в очень умеренных для комика количествах), но и потому, что это происходило так монотонно часто, что вся романтика попросту выветрилась. Но мы приложили много сил, чтобы на этот раз все выглядело хоть каплю иначе.

Наш маршрут рвано шел по точкам: вино – виски – водка – пиво. Кто-то заперся в туалете на полтора часа, видимо, для интимного разговора, кто-то побежал в ближайший магазин покупать сигареты и выпрашивать алкашку после одиннадцати вечера, пока я, Ишхан, Артур и Борис тратили последние силы на поддержку интеллектуальной дискуссии. Борис как образцовый шовинист затеял тему феминизма, настоящий инквизиторский костер, в который щедро подкидывал бревна главный альфач Артур (другое бревно пьяно лезло к нему целоваться, и мы уже не пытались запомнить всех этих жертв лесопилки). Ишхан накинул тему новой субкультуры «винишко-тян», всячески пытаясь разъяснить, кто это, что это и как к этому подкатывать, пока Борис вводил нас в курс этногенеза девчачьих субкультур, начиная с эмо-герл и заканчивая всеми забытыми тэпэшками. Выбора у меня особо не было, я уже заранее по половому признаку была вовлечена в эту беседу.

– То есть, – размахивала я бокалом «Изабеллы», – быть женщиной и пить вино за двести рублей вне дома уже становится субкультурой?

Повисла неловкая пауза, парни закивали головами, заменяя доводы массовостью.

– Раз уж мужики начали делить девушек на условные категории типа «винишко-тян» и «тп», то предлагаю делить и их тоже. Да даже делить особо не надо, одной достаточно – ебланы.

Говорить это было необязательно. Откровенно говоря, я совсем так не считала, просто знала, что аудитория от меня этого требует. Чтобы наш прайд существовал, каждый должен выполнять свою функцию. Мне досталась роль сучки-феминистки, которая имеет право возмущаться, но ни в коем случае не обижаться. Иначе станет «слишком девочкой». Такая роскошь мне непозволительна, если я хочу быть своей в доску.

– Сексистка! – выкрикнул Гоша в шутку, пока Артур скривился и что-то затараторил.

– Ты как-то неправильно произносишь слово «секси», – тут же не растерялась я, но никто особо не посмеялся. Старая и всем знакомая шутка американской классики.

– Ой, малыш, да у тебя просто мужика нормального не было, – наконец Артур произнес нечто членораздельное, но абсолютно бессмысленное.

– Привет, у тебя тоже, – тут же ответила я, ловко перекидывая руку Гоши на плечо Артура. Гоша не растерялся и чмокнул парня в щеку. Все рассмеялись. Артур как альфач не терпел шуток, касающихся его хрупкого конструкта самолюбия.

– Вот ты все время говоришь про своего бывшего, а бывшего этого никто никогда не видел. – Артур начинал выходить из себя, поэтому плавно, но довольно безобидно переходил на личные оскорбления.

Шутки про бывшего – придумка Ивы. Может, Ива не слишком хорошо понимала юмор, но ее гениальный мозг умел находить болезненные и популярные темы. Откровенно говоря, я долгое время копила материал оскорбительных шуток, буквально всю жизнь, но только Ива помогла найти им форму.