Антиабсурд, или Книга для тех, кто не любит читать

Гаврилов токарем служил
весь день. А после смены
он в общежитье приходил —
в свои родные стены.

И в комнату едва войдя,

он разувался тут же,
свои взопревшие носки
на подоконник ложа.

Его сожители в резон

тревожно говорили:
— У нас и так тут не озон,
нужны ли нам носки ли?

Ты спрячь их лучше под матрас,

как мы все трое прячем,
а то воняют, извини,
они на всю округу.

Гаврилов гордо отвечал:

судьба не виновата,
что у меня одни носки
и что одна зарплата.

Я слишком с честностью знаком,

таиться не умею.
Не тычьте мне в глаза носком,
я честь и стыд имею!

Его друзьям от этих слов

сейчас же стало стыдно,
и достают своих носков,
чтоб все их было видно.

Они на стулья и на стол

носки открыто ложат.
Отныне презирая ложь,
скрываться не желая.

Вы думаете, тут финал,

но это предисловье.
Дух честности торжествовал,
душевное здоровье.

Но женщины, что, говорят,

в мужчинах любят честность,
коварны оказались все;
я ставлю вас в известность.

Подруги наших всех мужчин,

узнав про их правдивость,
исчезли, не сказав причин.
Где в жизни справедливость?

Они к мужчинам тем ушли,

что ездят в «Мерседесах»,
себя по подлому ведут,
нечестно, некрасиво.

Но такова у женщин суть —

чем хуже им, тем лучше.
Ах, как легко их обмануть!
Но — сами виноваты.

Когда ж рабочий паренек,

когда душа открыта,
они воротят сразу нос,
как свиньи от корыта.

Не верьте женщинам, друзья!

И будет все отлично!
Гаврилов сроду не женат —
и ничего. Не тужит.

Петр Епифанов (еще один рассказ в стихах, верней — в песне)

Я спою про Петра Епифанова —
он того заслужил.
Посреди бытия неустанного
он живет, как и жил.

Его родина — драная улица,

дряхлой бабки слеза.
И когда он поет и целуется —
закрывает глаза.

Он встает по утрам по будильнику,

если не выходной.
Время точит, подобно напильнику.
Что ж, еще по одной.

Он не знает великих и планов их,

он не рвется на бой.
Среди прочих других Епифановых
он живет сам собой.

Он живет и работает вежливо,

без огня и души.
Он спокоен и ровен, хоть режь его,
хоть в газету спиши.

Отчего ж про Петра Епифанова

не могу я не петь?
Не постичь вдохновения — странного,
как любовь или смерть.

Орлов, человек, выдающий и не выдающий справки (третий рассказ в стихах, верней — в песне)