АнтиБожественная комедия 4

Жизнь на Небесах существенно отличается от той, что была у меня на Земле. Там приходилось думать о будущем, работе, семье, деньгах и прочих мирских радостях, а здесь все это попросту несущественно и бессмысленно. Если ты хочешь есть – сорви яблоко с одного из многочисленных деревьев. Хочешь выпить алкоголя – в твоем распоряжении легкое райское молочко или бесовская самогонка, если тебя отправляют с поручением вниз. Хочешь купаться – купайся. Вода в Раю всегда теплая и освежающая. Хочешь читать – читай. Миллионы книг, которые уже вышли или только собираются появиться, уже доступны в райской библиотеке. Скромно умолчу о секретных фолиантах, проливающих свет на тайны мироздания, ибо доступны они только слугам Божьим. А я как раз к таким слугам и отношусь. Если быть точнее, то я — посланник Небес и сопровождающий души к Порогу.

Вы можете справедливо заметить, что даже такая счастливая жизнь приедается. Отчасти вы правы. Приедается только тогда, когда вы покидаете Рай. Тогда на вас падает груз скуки и безразличия. Хочется сразу найти приключений на свою жопку, подраться в баре Харона с парочкой нацистов или выбить зубы одному демону из легиона Нергала. Но скука исчезает, стоит лишь переступить Порог и очутиться в Раю. Прекрасное место и недостижимое для тех, кто ебет кулебяки и по-всякому извращается с едой. Ну, почти недостижимое. В любом правиле есть исключения. И я являюсь как раз тем исключением, которое получило прощение от Него и жизнь вечную. Степка меня зовут. Но я привык к прозвищу, которое получил еще на Земле. Величайте меня Збышеком или не величайте вовсе. Мне похуй, вообще-то. Без вашего мнения обойдусь.

— Понятно, лысенький опять хуету думает.

— Чего? – отвлекся я от мыслей, повернувшись в сторону Астры, которая без стеснения увалилась рядом на дивную зеленую травку, опершись спиной о золотую клетку, за которой начинался Рай.

— Хуету, говорю, думаешь. Знаю же тебя, как облупленного. Сначала ты что-то вещаешь в своей головенке, потом начинаешь спорить с собой, обижаешься и шлешь всех нахуй, кто с тобой не согласен.

— И как ты это поняла? – ехидно спросил я. – Мысли читать научилась после ночи с Леарией?

— Не-а. У тебя взгляд становится немного даунистическим и рот приоткрывается. Еще и шепчешь порой что-то, сжимая кулаки до хруста, — ответила рыжая.

— Ну пиздец теперь. Психологи доморощенные и до Рая добрались. Может пояснишь мне, горемычному, какого биса ты еще не в Аду? Тебе там самое раздолье с комплексами обиженных и опущенных всех мастей.

— А ну как уебу тебя, — буркнула Астра, обидевшись на мою пространную тираду.

— Забей. Я всегда кусаюсь, когда на меня напраслину наводят. Не люблю я это. Мамка как-то попыталась пару пропавших банок варенья на меня списать, так я штаны снял и к ней жопой повернулся, чтобы она там косточки малиновые искала.

— Нашла?

— Нет. Ремнем огуляла так, что я потом пару недель на животе спал, — хмыкнул я, припоминая давнее наказание.

— Видимо не помогло, — улыбнулась рыжая.

— Видимо, — кивнул я. – Когда нам к чете инфернальных недотыкомок лететь?

— Через пару часов, думаю. Элигос обещал позвать.

— Он в последнее время сам не свой, — вставил я. – Носится всюду, замотанный какой-то, чуть что сразу норовит мечом проткнуть. Никакого уважения к посланцу Небес.

— Как же. Уважения к тому, кто его женщине массаж делал и та в припадке сладострастия диван разодрала? Или же, потому что ты его меч уже трижды своровать пытался?

— Пьян был. Чего ты начинаешь?! – возмутился я, когда Астра тихо хихикнула. – Бля, ты вообще за меня или за него?

— За тебя, Степка, за тебя.

— Вот и славно. Я, блядь, ранимый, как доктор Зойдберг без панциря.

— Угу, — невнятно промычала рыжая. – И на вид точно такой же.

— Чего?

— Ничего.

Чуть позже, дождавшись приглашения Герцога Элигоса, мы отправились в Лимб, где намечались знатные посиделки с друзьями. Однако идея была не Элигоса и даже не моя. За нас все решили женщины. Астра и Леария внезапно спелись и даже сделались чуть ли не лучшими подружками, а это означало то, что мне доводилось постоянно сопровождать рыжую вниз, ибо одна она никуда не летала. Может, боялась грозного Петра, который не поощрял путешествия своих коллег в Ад без должного разрешения, а может ее смущали разнокалиберные бесы и демоны, встречающиеся на пути.

Я, как истый ее кавалер и злоебучий подкаблучник, был вынужден следить не только за количеством выпитого, но и за общими всплесками ебанашечки своей подруги, которые выражались в постоянном желании надрать кому-нибудь задницу. А все бесовской самогон и адское вино виноваты.

Вот и приходилось вашему покорному слуге молча сидеть на стуле в питейном заведении Харона, ерзать под пристальным взглядом Герцога Элигоса, который до сих пор не простил мне попыток соблазнения своей женщины, да тягостно вздыхать, когда Астра мило щебетала с Леарией, обсуждая исконно дамские прелести.

— Привет, Збышек. Привет, Астра.