АнтиБожественная комедия 5

- Тор! Сын Одина!
Защитник человеческого рода.
Иди навстречу вере,
Рагнарёк тебя там ждет.
Вот близнец Фенрира,
Широко раскрыта пасть его!
Змей поднимается из волн.
Йорнмунганд вертится, как кобыла,
Могуч он в своем гневе.
Глаза его горят первобытной ненавистью
Он ждет на краю земли,
Когда Тор явится с молотом своим,
И там, сразит его!

– закончив, я запилил неистовое соло и в экстазе чуть не разбил гитару, чему мужики явно бы не обрадовались.

- Могучий ты менестрель, путник, - уважительно произнес Транко, забирая у меня Урал. – Эта песня вдохновит нас. Не даст погибнуть от мороза, холода и троллей. Спасибо тебе. Угнар!

- Да? – поднялся с земли один из мужчин.

- Проводи их до тропы и возвращайся к работе.

- Хорошо, Транко, - ответил тот и, не медля, двинулся в сторону железных деревьев. Переглянувшись, мы пошли за ним, а через несколько минут нам в спину ударила знакомая песня группы Amon Amarth. Варвары, на удивление, быстро схватывали и от их мощного хора разве что листва с деревьев не слетала.

- Поляк, бля. Зверь ты, - хмыкнул Ахиллес, идя рядом.

- Это называется «метал», дружище. Все по стилю, - улыбнулся я, держа Астру за руку, ибо рыжая тут же принялась собирать своими ногами корни и камни. – Понравилось?

- Ага, - кивнул грек. – Четко, заебись.

- Спасибки, - хмыкнул я и обратился к идущему впереди Угнару. – Нам еще далеко?

- Нет, путник. Вот тропа, - буркнул он, указав пальцем на тонкую линию, петляющую среди деревьев. – Не сходите с нее, если не хотите троллей кормить. Удачи!

- Спасибо, - кивнула Астра, не слишком оптимистично смотря в чащу леса, откуда слышались завывания волков и ворчание каменных монстров. – Постараемся не влезть в говно.

- Там этого добра навалом, - согласился Угнар и, помахав рукой, исчез за деревьями, оставив нас одних.

- Пошли. Лес не должен быть бесконечным, - сказал я. – Быстрее дойдем – быстрее закончим.

- Свинина! – рыкнул Ахиллес, вертя головой по сторонам. Грек чувствовал себя более комфортно на открытых пространствах, а не там, где из-за дерева мог вывалиться злющий тролль или великан, способный с одного удара размозжить ему голову.

Транко не соврал и дорога, примерно через четыре часа блуждания по лесу, вывела нас на открытую местность, представляющую собой широкое замерзшее поле, где слонялись неприкаянные души, дрожащие на ледяном ветру.

Они не обращали на нас внимания и лишь горестно стенали, кляня свою судьбу. Я пояснил любопытной Астре, что мы видим тех, кто вел недостойную жизнь. Но не настолько недостойную, чтобы получить себе персональную яму со змеями и персонального мучителя в виде одного из монстров Хель. Эти души были обречены слоняться по ледяным полям Хельхейма, мерзнуть на морозе и ждать того момента, как Нагльфар, гигантский драккар, сделанный из ногтей мертвецов, двинется в путь и, таким образом, начнет Рагнарёк.

Изредка нам попадались люди из более современных эпох, чем древняя Скандинавия. Эти глупцы, сами того не ведая, приняли веру в древних богов и после смерти ожидаемо попали в Хельхейм. Все просто. В современном мире слишком мало бравых воинов, способных получить приглашение в Вальхаллу, где живут храбрецы и особо отличившиеся. Зато привычная всем дрочка и смертные грехи гарантировали место на ледяных полях. Задумайтесь, блядь, об этом, когда будете писать в интернетиках о Торах, Одинах и родстве со скандинавами. Хотя, мне плевать. Это ваш выбор.

Миновав ледяные поля, мы достигли еще одного моста, перекинутого через пропасть и ведущего в покои Хель. Возле входа, как обычно, застыла стража в лице двух инеистых великанов, больше похожих на плешивых горилл, которых зачем-то обрядили в доспехи и дали им огненные мечи. Они смерили нас мрачными взглядами и без лишних проволочек расступились, пропуская в замок Эльвиднир.

Сам замок был немного странным. Странность выражалась в том, что половина величественного строения была шикарной. Белый мрамор, сверкающий на морозном воздухе, золотая лепнина и множество мелких деталей, за которые любой средневековый барон запросто удавится от жадности. А вот вторая половина походила на обычные руины среднестатистического европейского замка, попавшего в осаду и разрушенного почти до основания. Я не знал, почему Владычица Хель оставила вторую половину замка в таком состоянии. Лишь высказал предположение, что таким образом символизируется ее двойственность. Астра тут же окрестила меня ботаном и заучкой-философом, а Ахиллес жестко рассмеялся и повторил любимое ругательство про глистоёблого цыпу, которым изредка меня именовал. Ну и ладно. Я-то люблю историю, в отличие от всяких греческих гопников и рыжих девиц с упругими сисечками.