АнтиБожественная комедия 8

- Угомоните его, пожалуйста, - фыркнул я, ткнув грека в плечо. Но герою этот удар был, что кабану пузо Роберта Баратеона. Короче, он его не заметил. Вообще. Я вздохнул и, закурив сигаретку, спросил Элигоса о том, куда мы попали. Демон вилять не стал и выдал правду-матку. Безжалостно и прямолинейно.

- Это прошлое, Збышек, - лаконично произнес он. – Твое прошлое. Через пять с лишним часов ты упадешь с крыши, и начнется твоя «АнтиБожественная комедия».

- «Моя» чего? – переспросил я, поперхнувшись от удивления дымом. – Хочешь сказать, что мы сиганули в тот день, когда я свалился с крыши?

- Это я и сказал, - мрачно усмехнулся демон. – Если тебе так легче понимать, конечно. Не смущайся.

- А в чем смысл? Мы же предка искали, чтобы частицу у него взять.

- Как раз эта частица и нужна тебе. С неё все началось, ей должно и закончиться, - хмыкнул Элигос. Астра, прижавшись к моему плечу, ласково провела пальцами по руке, словно пытаясь отвлечь от странных мыслей.

- Ну, блядь. Марти МакФлай там дрищет от зависти, - присвистнул я. – Но что-то мне подсказывает, будто это не все новости, так?

- Так. Тебе надлежит в одиночку встретиться с собой и забрать частицу.

- А этот, Черный Степан, как же? Его душа проебана и сворована загонщиком Пута.

- Не называй это имя, - поморщился Элигос. – Раньше времени накличешь.

- Прости, дружище. Просто я, блядь, растерян и опустошен.

- Понимаю. Насчет него не волнуйся. Мы найдем способ, как вернуть тебе частицу души. Леария уже занимается этим. Поэтому нам надо разделиться. Ищейки близко. Их очень много и лишь вопрос времени, когда они найдут тебя. Я, Астра и Ахиллес постараемся их задержать, а ты должен забрать частицу. И еще.

- Час от часу не легче. Что еще? – вздохнул я, жадно затягиваясь сигаретой. Демон задержал на мне взгляд и на секунду задумался, подбирая слова.

- Ты должен забрать частицу до того, как другой Збышек прыгнет. А иначе, все.

- Ебучие карапучеллы.

- Отрадно, что ты понимаешь, друг мой.

- Хули тут не понимать. Мне еще надо мимо друзей пробраться, которые на крыше бухают. И себя не напугать. Блядь! Запутался я в этих предках, нахуй! – рявкнул я, заставив Астру вздрогнуть. – Прости, заинька.

- Брось, лысенький. Все у тебя получится.

- Надеюсь, - я быстро чмокнул подругу в щечку и хлопнул Элигоса по плечу. – На пару слов тебя можно?

- Нет нужды. Я читаю мысли, - слабо улыбнулся тот, заставив улыбнуться и меня.

- Удобно. Тогда ты знаешь, что делать в случае… ну, сам знаешь, короче.

- Не переживай, - демон скосил глаза на Астру. – Я позабочусь о ней.

- Вот и славно. А теперь дуйте меня от ищеек спасать. Ну их нахуй. Если тот я, который с крыши сиганет, их увидит, то сердце высрет гораздо раньше. Пугливый я был, дружище.

- Зато язвительности тебе не отнять, - буркнул Элигос и, взяв Астру с Ахиллесом за руки, моментально исчез в темной вспышке.

- Ебушки-воробушки, - вздохнул я и улыбнулся Леарии. – Берегите себя там. Я ж себе не прощу, если с вами что-то случится.

- Не переживай, Збышек, - обворожительно улыбнулась демонесса, заставив меня сжать ноги. – Опять?

- Ага. Аж, блядь, неловко. Ну, ебана, - прошипел я, стараясь задушить воспрявшего духом пана Пиписевича. – А ну спать! Кочерыжка ебучая. Прыщи и старики. Прыщи и старики, сука!

- До встречи, Збышек, - произнесла Леария. Когда я поднял взгляд, то дворик, где стояли мои друзья, был пуст. Я снова остался один. Но теперь, по крайней мере, знал, что делать.

- До встречи, тетенька, - ответил я и, засунув руки в карманы, направился к высотному дому, где мои старые друзья любили проводить время. Он высился на горизонте, подобно горе, в недрах которой живет старый маразматик Смоуг, а я словно карликовый Бильбо, идущий ему прямо в пасть.

Когда я подошел к дому, то странная волна холода сдавила мое сердце, словно разбитая душа не хотела, чтобы я поднимался на крышу. Фыркнув, я отбросил сомнения в сторону и открыл дверь, ведущую в подъезд. В нос тут же ударил сильный аромат мочи, разлитого пива, жарящихся у кого-то дома котлет и сладковатый запах топленого масла. Но куда интереснее было вновь видеть стены, медленно поднимаясь по лестнице на одиннадцатый этаж. На стенах, словно родом из времен, когда человек был волосатым, вонючим и ходил на мамонта с дубиной, темнела наскальная живопись, по которой археологи, когда-нибудь, будут собирать портрет типичного жителя спальных районов.

«Заяц люто ебеца», «Маразма – класс, Збышан – отстой», «Юра пьет сперму», «Антон – косоглазый хуй и гАндон». Я улыбался, проводя пальцами по неровным буквам, нацарапанным на побелке или прочертившим глубокие борозды на масляной краске. Иногда попадались надписи, сделанные маркером или ярко-розовой помадой Маразмы, оттереть которую было очень сложно. Да никому это и в хрен не вперлось, если честно. Без этого подъезд терял львиную долю своего очарования.