АнтиБожественная комедия

- Я хочу, чтобы вы знали, что все это путешествие было целиком моей затеей. Я не прошу вас меня простить или вернуть все, как было. Знаю, что я тот еще еблан, который частенько лез на рожон, но все-таки, - я кивнул в сторону девушки, которая от переизбытка чувств принялась грызть ногти. – Она не виновата. Это я ее сбил с пути истинного и потащил с собой. На протяжении всего похода, она страдала и мучилась. Хотя бы этим она частично искупила свою вину.

- И что ты хочешь от меня? – через пару минут размышлений спросил Элигос, скрестив руки на груди. – Чтобы я вернул вас обратно во Второй Круг?

- Нет. Только ее, - сглотнул я неприятный комочек, подступивший к горлу. – Я признаю вину и готов вечность страдать, но ее пока верните в том же статусе, что и раньше. Заочно осужденной. Может, Петр пересмотрит приговор. Пусть пизду Клеопатре чистит или в офисе Цербера полы моет. Что угодно, только не те муки, через которые мы прошли.

- А что ты скажешь насчет себя?

- Я готов каждый день страдать в любом Круге Ада, куда вы меня поставите. Готов кипеть в крови или человеческом говне. Буду орать, если мне кожу начнут снимать в Шестом Круге, или впечатают в дерево в Лесу Самоубийц. Я готов испытать любые муки, но сделайте так, что Астру не трогали, - я встал на колени и склонил голову перед ликом изумленного демона. Тот мягко рассмеялся и отступил назад.

- Похвально, Збышек. Думаю, что это можно устроить. Не перестаете вы меня удивлять, люди. Такие хилые, слабые, подверженные греху создания. Но когда в вас просыпается сила, то вы готовы горы свернуть, чтобы добиться своей цели, - протянул Элигос, меряя шагами ледяной пол темного зала. Затем он достал пустой свиток и, используя свой палец в качестве пера, что-то в нем написал. После этого протянул его мне и кивнул в сторону Астры. – Это мое личное распоряжение насчет нее. Отдашь после того, как сюда явится Нергал.

- Спасибо, Герцог. Я же говорил, что вы хороший, хоть и демон, - я покраснел и протянул демону свою руку. Тот, поколебавшись несколько секунд, осторожно ее пожал.

- Я не хороший, - сверкнул глазами Элигос. – Но ты прав. Я – демон. А теперь пора на выход. Не будем беспокоить владыку Люцифера этой мелочью.

- Как скажете, - кивнул я и повернулся, было, к Астре, как в зале раздался еще один голос. Древний, могучий и пронзительный. Этот голос заставлял всех бесов пасть на колени, а демонов возносить ему хвалу. В нем перемешался гул горной реки, плавно переходящей в рев водопада. Это были отголоски бури, прежде чем небывалый ураган уничтожит все живое, что попадется ему на пути. Это был рык повелителя всего темного, мрачного и зловещего. Это был глас Люцифера.

- Я так не думаю, Герцог Элигос, - пророкотал голос, а я с ужасом понял, откуда он доносится. Статуя в центре и была самим Люцифером, который сейчас пробудился ото сна и грозно смотрел на наши жалкие души. Элигос мгновенно бухнулся на колени, шепотом приказав мне и Астре сделать также.

- Повелитель, - тихо произнес Герцог. По сравнению с Люцифером, его голос был подобен крику младенца. Я поднял голову и увидел, как статуя пришла в движение. Перед нами стоял Он. Владыка Ада.

Глава двадцать первая. Владыка Зла.

Люцифер был поистине грозным существом. И дело не в росте или жутком виде, от которого волосы вставали дыбом в самых забавных местах. От него веяло древним могуществом того, кто по силам почти равен Небесному Правителю. Его голос звучал, как музыка. Он очаровывал и сулил такие блага, о которых и думать грешно. Ни один художник, музыкант или бумагомаратель ни на йоту не смогли описать его таким, каким он был на самом деле. Никто не мог передать всю его силу и власть, с которой считаться приходилось всем. И я был уверен в том, что если бы Люцифер самолично отправился за какой-нибудь душой, то заклинателя бы хватил инфаркт такой силы, что собственные кишки вылезли и задушили незадачливого человечишку в назидание потомкам.

Передо мной стоял невероятный древний Бог всех магов, чернокнижников и служителей темных культов. Рельефное тело без единого недостатка и с удивительной пропорциональностью каждой части, запросто бы позволили ему взять пресловутый титул «Мистер Олимпия». Этот вид даже не портила козлиная голова на мощной шее и два витых рога, покрытых древними символами. Столь старыми, что не было ни одного, кто осмелился бы их прочесть. Но удивительнее всего были его глаза. Темно-синие. Как сумеречное небо, когда солнце отправляется на другую сторону земли, а все обитатели уютной планеты готовятся ко сну. В этих глазах сияла вековая мудрость, знание всего и вся, а также нечто доселе невиданное ни одним смертным.