Антибункер. Погружение

Начали мы рыбалку с разматывания и постановки двух длиннющих самоловов. На Енисее нерестилища расположены на участке Ярцево – Ворогово, недалеко отсюда к северу, так что осетринки, надеюсь возьмём, хочется вкусного, а вкус рыбе дает жир, который образуется между дольками мяса, прослойкой лежит. У ценных пород весь жир содержится в мясе. А у чёрной жир закладывается во внутренностях, вы его при чистке выбрасываете вместе с внутренностями, после чего давитесь сухим остатком…

Может, и с икрой повезёт, нерест осетра идёт в июне – начале июля, тогда рыба и мечет вкуснятину на галечные грунты.

Закончив подготовку лодки, я на пробу прошёл вдоль берега в обе стороны и, решив, что грузовой винт тянет моторку как положено, уверенно развернулся и, постепенно набирая скорость, пошёл по реке вверх. Зеркало на Енисее увидишь редко, обычно поверхность украшена множеством водоворотов. Волны не было, брызг тоже, не промокну. Но что-нибудь непромокаемое найти надо, например, мембранные вейдерсы по грудь.

Остров Игольный лежит в восьми километрах к югу от Разбойного и представляет собой длинную косу, на две трети покрытую низким ивовым кустарником. В нижней части острова кустарник не доходит до воды метров двадцать и дает хоть какое-то убежище от ветра-южака. Напротив, на правом берегу реки я заметил возвышающееся над тайгой сооружение. Глянул в бинокль – тригонометрическая вышка.

На большой воде вампиров всегда немного, а в движении их сносит потоком воздуха. Можно немного расслабиться, тем более что у берега гады опять накинутся. Подойдя ближе, увидел старое костровище, рогатки для котелка и рожни для быстрой жарки, воткнутые в песок. Прямо пастью рыбу и насаживаешь, очень удобно и надежно, не свалится. А не так, как показывают на канале «Дискавери».

С огромным удовольствием занимаясь любимым делом, я поставил сеть с полутораметровой стенкой, яркие неоновые поплавки цепочкой встали по течению. Рыбинспекция, говорите, ГИМС? К лешему всех, кончилась ваша власть, кровососы.

Енисей был пуст. Облачность поднялась ещё выше, дождь не ожидается, вокруг тишина и покой. Безлюдье – я, остров и сетка.

За все эти дни, как сказали Петляковы, мимо Разбойного проследовали три судна, и все против течения, на Красноярск. Сам видел одну самоходную баржу, судя по осадке, пустую. Но никто не прошёл в низовья. Дико! Енисей знает речной транспорт с семнадцатого века, если не раньше. По нему испокон веков доставляют оборудование, лес, топливо. И вдруг дорога жизни встала. Это ещё апокалипсис или уже самый настоящий постап?

Всемирная катастрофа убила навигацию.

Поэтому, когда я увидел вдали приближающийся буксир с небольшой баржей на длинном тросе, то удивился; к безлюдности привыкаешь быстро, из опыта знаю. Она пугает или радует, в зависимости от характера человека. Я вот бываю раздражён, когда кто-либо вторгается в плановое одиночество.

Тут другой случай.

Отталкиваемый течением буксирчик сопротивлялся, зло буровил воду носом, стараясь натянуть трос. Чадил дизель, покачивалась вывешенная за борт алюминиевая «обушка».

Торопится капитан, хочет быстрей попасть домой… Связка подходила всё ближе, и я наконец разглядел баржу. Низкая и небольшая, полукустарное изделие, склёпано в одной из местных артелей. На дощатом настиле стояли две палатки: большая армейская УСБ-56, брезентовая, и ещё боле древняя каркасная КАПШ-1, явно из списанных. «Её бы в питерский музей Арктики и Антарктики сдать, а не по рекам таскать», – подумал я.

Как правило, если движение на Енисее маленькое, встречные суда друг друга приветствуют, словно поддерживая в долгом пути. В текущей ситуации, когда вокруг ни души, сам бог велит посигналить замеченному водномоторнику.

Я поднял к глазам бинокль. Скуластый шкипер в фуражке с белым околышем поднял бинокль и посмотрел вдаль, но даже головы не повернул в мою сторону. Кроме капитана, в крошечной рубке никого не было. Судовая сирена так и не рявкнула в приветствии, я решил руками не размахивать.

Что там, на барже? С такой черепашьей скоростью даже от Туруханска им пришлось бы тянуть сюда дня четыре. Однако печные трубы над палатками не дымились, на растяжках не сушилось постиранное бельё, на корме не видно очага и вполне логичных скамеек для отдыха на свежем воздухе, никто не курил, мрачно поглядывая на проплывающие мимо берега. Не оборудован примитивный клозет…

«Там нет живых, Лёха. Это баржа мертвецов. Судьба сказала своё слово, и теперь капитан упрямо тянет усопших к последнему причалу».

– Грёбаный диатез…

Чайник взял, заварочки, сахарку, ага. Накрылось чаепитие, никакого желания.

Сцепка ушла вверх, а я всё смотрел вслед мёртвому каравану.

Мрак накрыл реку.

В голову настойчиво полезли очень нехорошие мысли, ассоциации и воспоминания. Думал за рыбалкой спрятаться от действительности? Напрасно.