Античная драма

Униженная, робкая, она теперь
Святилище возводит, выдав весь свой страх.
Крылатый бог,[293]

 обманщик легкомысленный,Ее покинет. Пусть она прекрасна, пусть
Могуществом гордится: краток счастья срок.
Такую же боль приходилось терпеть
И царице богов,
Когда в разных обличьях на землю сходил
Родитель богов, повелитель небес.
То сверкал белизной лебединых крыл,[294]
То в Сидон приходил круторогим быком,
То струился дождем золотым из туч.
С небосвода светят Леды сыны,[295]
Восседает на отчем Олимпе Вакх,[296]
Взял в жены Гебу бог Геркулес,
И не страшен ему Юноны[297] гнев;
Но мудро она подавила боль.
Победила мужа смиреньем своим,
И знает она, что теперь не уйдет
Громовержец с эфирного ложа ее,
Не пленится красою смертной жены,
Не покинет опять высокий чертог. И ты,
Юнона земная, ты
Сестра и супруга Августа, боль
Укроти свою.

Октавия

Скорей соединятся звезды с волнами,
Огонь с водой и с небом — Тартар сумрачный,
С росистой тьмой ночною — благодатный свет,
Чем с нечестивым нравом мужа злобного
Смирится дух мой; брата не забыла я!
О, если бы на голову проклятую
Тирана царь богов обрушил молнию,
Которой часто землю потрясает он,
Пугая нам сердца грозовым пламенем
И знаменьями новыми. Мы видели
Комету, гривой огненной блиставшую,[298]
Там, где Воот[299]

 повозкой правит медленной,Где вечной ночи холод и где блещет Ковш.
Все осквернил тиран своим дыханием
Вплоть до эфира; и сулят созвездия
Беду народам, всем, подвластным деспоту.
Не столь ужасен был Тифон, которого
Юпитеру на горе родила Земля.
Теперь и смертным и богам чума грозит:
Богов из храмов дерзко изгоняет враг,[300]
А граждан — из отчизны. Брата он убил —
И видит свет! Кровь пролил материнскую —
И жизнь его не прервалась зловредная!
Отец-всевышний! Для чего напрасно ты
Рукой непобедимой мечешь молнии —
И до сих пор не поразил преступника?
О, если б за злодейства поплатился он,
Нерон поддельный, выродок Домиция,[301]
Тот, кто ярмом позорным угнетает мир,
Пороками пятная имя Августа!

Кормилица

Да, я согласна: недостоин он тебя,
Но року не противься, и с судьбой смирись,
И гнев твой ярый укроти, питомица;
Быть может, существует бог карающий,
И день для нас еще наступит радостный.

Октавия