Новая литература более словоохотлива: ее драмы длиннее, романы — толще. В них она вместила всю мудрость сочинений античной литературы и философских трактатов и детализирует то, что когда-то было намечено несколькими штрихами или мазками. Когда реформатор современного театра заявляет, что создает совсем новый, эпический театр, который должен показывать зрителям мир не таким, каков он есть, а таким, каким он должен быть, трудно в этом не увидеть распространение идей драм Софокла. Когда он в своих пьесах изображает не характеры, а типы, его замыслы очень напоминают коллекцию масок Новой комедии. Риторичность драм экспрессионизма развивает то, что давно было открыто античностью. Когда в новых драмах и не только в драмах какой-либо персонаж или группа персонажей комментирует, оценивает, вмешивается в действия других действующих лиц или равнодушно за ними наблюдает, мы узнаем различные функции античного хора.
Некоторые современные авторы создают свои произведения как симфонические или джазовые партитуры то замедляя, то ускоряя темп повествования, позволяя звучать то основной теме, то лейтмотивам, и незаметно начинаешь думать, что здесь развиваются принципы знатоков античной риторики, уделявших много внимания ритму, темпу, мелодичности, переплетению основных и второстепенных тем. Мы уже упоминали, что древняя литература, литература живого слова, была очень внимательна к звуку. На «игру» звуком современных творцов мы можем смотреть как на дальнейшее развитие фонологического уровня.
Излюбленная сюрреалистами и представителями других современных направлений тема безумия, раздвоенного, распадающегося сознания начинается с Эсхила, с персонажей драм Сенеки и Ореста Еврипида, когда этот юноша начал видеть то, чего другие не видят. Модные в настоящее время призраки, появления душ мертвых и сновидения уже в античной литературе были так же значимы, как и реальность.
Множество современных произведений написано о контрасте и борьбе интеллекта и чувства, духовного и биологического начала, о которых говорил и Платон, создавший образ небесного и земного коней души. Новая литература развивает мысли, высказанные о дружбе Цицероном, Вергилием и Сенекой. Изображавшие войны с Наполеоном В. Гюго и Л. Толстой, а также писавшие о войнах XX в. Э. М. Ремарк и Э. Хемингуэй детализируют то, что о сути войны и мира лаконично сказал Гомер и продолжили другие древние авторы. Развиваются далее идеи противопоставления vita activa и vita contemplativa, враждебности большого города естественному существованию человека, отношения Бога и человека, героизма, веры в человеческие силы, жизни и смерти, судьбы, идеи патриотические и социальные. Если автор смотрит на мир с иронией, если для него нет ничего святого, если он надо всем издевается, такая позиция должна считаться развитием идей Лукиана.
Короче говоря, можно было бы сказать, что греческая литература обратила внимание на общественные проблемы и на индивида. Она говорила о ценности личности, о гармоничном развитии духовных и физических сил, разумном единстве свободы личности и требуемого обществом порядка, о едином законе, определяющем природные, человеческие и общественные нормы, о силе и слабости человека, о его теле и душе, страстях и разуме. Копание в закоулках человеческого тела и души, а также по подвалам общественной жизни в течение нескольких последних столетий мы можем считать дальнейшим развитием греческих мыслей и образов.
Римская литература продолжала развивать те же самые мысли, но особенно подчеркивала патриотические и национальные идеи, провозглашала верность традициям предков своей страны. Множество сочинений нового времени — это дальнейшее развитие этих идей. Даже когда античность отрицается, пересматривается, пародируется, все же на нее опираются, поскольку, в случае отрицания, то, что отрицается, есть основа для существования того, что утверждается. На нее опираются и тогда, когда автор не подражает действительности, не изображает ее, не учит читателя, а старается его шокировать и ошеломить, то есть тогда, когда он демонстрирует установки, противоположные классическим. Античность в таком случае существует как подразумеваемое качество, которое автор стремится отрицать.
Итак, идет вечное развитие античной литературы. Во все времена оно не было и не является сейчас механическим повторением готового античного слова. Распространение предмета не есть его повторение, это сложное растворение, расширение, разделение предмета, присоединение к нему новых элементов.