Античная наркомафия 4 (СИ)

Предок Тарха оказался в числе тех немногих вейян, которые сумели проложить себе мечами дорогу сквозь ворвавшихся в город римлян и уйти, сохранив и жизнь, и свободу. Цере, их ближайший сосед, был союзником Рима, и туда путь беглым вейянам был закрыт. Пришлось податься на север, в Фалерии, но вскоре римляне вторглись и туда. Город сдался им на правах зависимого союзника, а те, кого не устраивала зависимость от племени квиритов, покинули его земли. В их числе были, конечно, и вейяне. Найдя приют в ожесточённо сопротивляющихся римской экспансии Тарквиниях, семья предков Тарха осела там, но спустя сорок лет новая тяжёлая война вынудила покориться Риму и этот этрусский город. Но разве для этого они оставили павшие Вейи? Вульчи стали новым пристанищем свободолюбивых вейян. Казалось бы, на этот-то раз, спустя почти столетие после падения Вей, будет положен конец натиску римлян. Не только сохранившие ещё свободу этрусские города, но и умбры с самнитами и даже дикие цизальпинские галлы, до той поры лишь разорявшие своими набегами культурных соседей, решили объединить свои силы против жадного захватчика. Но римляне не считались с потерями — как своими, так и союзников, и в конце концов железная дисциплина возглавляемого ими союза латинов снова одержала верх. Покорились умбы и самниты, галлы вернулись в долину По, а в Этрурии с властью Рима смирились и Вульчи, и Перуджа с Кортоной и Аррецием, и лишь полуокружённые новыми римскими союзниками Вольсинии оставались оплотом этрусского сопротивления. Даже тогда, когда в союз с Римом вступили уже и остальные этрусские города, замкнув кольцо окружения, Вольсинии всё ещё удерживали свою независимость. Но спустя тридцать лет — примерно семьдесят лет назад — пал и этот последний осколок прежней Этрурии. В выигрыше оказались те, кто этого неизбежного уже конца не дожидался, а решился покинуть Италию раньше. Деду Тарха, остававшемуся в Вольсиниях до конца, податься оказалось некуда. Не к галлам же или к почти таким же дикарям лигурам, в самом-то деле! Тем более, что не только жадно разграбившие, но и беспощадно разрушившие этот доставивший им столько хлопот город римляне с его жителями обошлись не в пример милостивее, чем с вейянами — переселили их в другое место на берегу богатого рыбой озера и позволили построить там новый город, хоть и не укреплённый и полностью зависимый от Рима. А куда было деваться? Может быть, и примирились бы в конце концов с римской властью, если бы не тупая и воинствующая заносчивость — ага, цивилизаторская — неотёсанной римской деревенщины, поселившейся рядом в качестве колонистов. Их терпели, сколько могли, но всякому терпению рано или поздно наступает предел…

На Первую Пуническую деду Тарха терпения ещё хватило — даже повоевал на Сицилии за Рим в составе союзнического этрусского контингента. Отец из последних сил терпел в промежутке между войнами, но во Вторую Пуническую его терпение лопнуло. Хоть и понимал прекрасно и то, что ничуть не о свободе угнетённых Римом италийских народов печётся Ганнибал, и то, что пуны, достанься победа им, угнетателями окажутся похлеще римлян, но уж очень много накопилось раздражения на этих не в меру наглых и настырных непрошенных цивилизаторов. Да и по всем видам выходило, что римляне сильнее, и без поддержки италийцев Карфагену их не одолеть, а справившись общими усилиями с Римом, не в пример легче будет потом скинуть со своей шеи и куда менее сильного заморского победителя. Увы, далеко не вся Этрурия мыслила так же, так что массового перехода этрусков на сторону Ганнибала не произошло. Ни один этрусский город не восстал против Рима открыто — все предпочитали выжидать. Но добровольцы, конечно, были, и в их числе оказалась и семья Тарха. Отец, уцелев при Каннах, погиб под Нолой, они со старшим братом эвакуировались с Ганнибалом в Африку, и брат погиб при Заме, а сам Тарх был выдан римлянам в числе римских перебежчиков. Окажись у него знакомые, которые дали бы знать о нём моему тестю — тот наверняка выкупил бы и его, как выкупил многих соплеменников. Но в этом Тарху не повезло — не оказалось у него на тот момент таких знакомых. Зато повезло в другом — в отсутствии как римского, так и латинского гражданства. Ведь предателей-сограждан римляне тогда распяли на крестах, а латинян — обезглавили, в том числе пятерых сослуживцев Тарха из Цере, которые имели латинское гражданство, и только италийцев-перегринов «всего лишь» продали в рабство. Кто был покрепче физически, поискуснее в обращении с оружием и посвирепее нравом — как раз вроде Тарха — угодили в гладиаторы.