Античная наука

В древнегреческом языке первое из этих значений (которое мы теперь считаем основным) появляется сравнительно поздно и для VI—V вв. до н. э., когда писались сочинения «о природе», было еще совершенно нехарактерно. Само греческое слово «природа» — «фюсис» (physis) — произошло от глагола phyo, что значит «рождаю», «произвожу», «создаю» (а в формах среднего залога — «возникаю», «происхожу»). Первоначально оно было эквивалентно русским существительным «рождение», «происхождение», «возникновение». Потом из него вычленились две группы значений: с одной стороны, внешний вид, рост, осанка, с другой же — внутренняя структура, состав (в более отвлеченном смысле — сущность) данной вещи или рода, к которому она относится. Первичный смысл «фюсис» при этом полностью не исчезает, а сохраняется «в снятом виде»: как внешний вид, так и внутренняя структура понимаются в качестве конечного итога (результата) процесса возникновения или развития, аналогичного процессу возникновения или развития живого существа. И, наконец, последнее, самое интересное для нас значение — «фюсис» как внутренне присущая данному предмету (или роду предметов) сила или закономерность, которая обусловливает характер его развития, определяя тем самым его внешний облик, структуру, а также его внутренние возможности и поведение (действия). Последнее значение особенно характерно для форм «по природе», «согласно с природой». В этом значении природа начинает противопоставляться в качестве естественной закономерности человеческому (или божескому) установлению (антитеза «фюсис» — «номос», получающая широкое распространение в литературе конца V в. до н. э.).

В заключение приведем сжатое и лаконичное определение понятия природы, которое было дано позднее Аристотелем: «Природою в первом и основном смысле является сущность — именно сущность вещей, имеющих начало движения в самих себе, как таковых».

Появление такого сложного и многоаспектного понятий, некоторым образом отвечавшего синкретичному характеру ранней греческой науки, было весьма симптоматичным фактом. Оно означало замену любых сверхъестественных, божественных и вообще внеположных по отношению к данной вещи факторов естественными причинами, которые надо искать в самой вещи. Правда, эти причины еще не дифференцируются и не анализируются, все они сводятся к одному общему нерасчленимому понятию «природа». Но даже в таком виде новая постановка вопроса о причинах всего происходящего явилась важным шагом в становлении рационального теоретического мышления.

Теперь мы можем дать более точное определение науки «о природе». Это была наука о естественных причинах возникновения, развития и строения мира в делом и входящих в его состав отдельных вещей. Позднее Аристотель назовет эту науку (от слова «фюсис») физикой, а мыслителей, которые ею занимались, физиками или физиологами. Вначале же она вообще не имела никакого наименования.

После этого вступления перейдем к рассмотрению воззрений наиболее выдающихся представителей науки «о природе».

Милетская школа

Фалес. Первым корифеем греческой науки, согласно античной традиции, считается милетец Фалес. Он занимался торговлей, много путешествовал - и был вдвоем городе одним из наиболее влиятельных и уважаемых граждан. Время жизни Фалеса устанавливается по сообщениям о том, что он предсказал полное солнечное затмение, случившееся в 585 г. до н. э. (об этом, в частности, писали Ксенофан и Геродот), хотя реальная возможность такого предсказания — даже при допущении знакомства Фалеса с вычислениями вавилонских астрологов — в настоящее время подвергается сомнению. Научных сочинений Фалес, по-видимому, после себя не оставил, и о содержании его учения уже в эпоху Аристотеля имелись лишь самые общие представления.

Основные положения космологической концепции Фалеса сводятся к двум пунктам: 1. Все произошло из воды: 2. Земля плавает на воде, подобно куску дерева. Вполне вероятно, что κ этим положениям Фалес пришел под влиянием восточных космогонических мифов, с которыми он мог познакомиться во время своих поездок в Египет или Месопотамию. Сообщалось также, что Фалес развивал доктрину всеобщей одушевленности вещей (приписывая, в частности, душу магниту, притягивающему железо) и утверждал, что «все полно богов».