Античность: история и культура

Видимо, больше всего их удивили стайки обезьян, перепрыгивающих с дерева на дерево. Конечно, обитатели города Халкиды, расположенного на острове Эвбея (а это было их судно), и раньше видели обезьян: их привозили в Халкиду из Египта и продавали за серебро. Но одно дело – обезьяна в клетке, другое – на воле. Потому и назвали халкидяне остров, на котором решили обосноваться, Питекуссой, Обезьяньим островом («питекос» по-гречески – «обезьяна»). Точно так же, но на своем языке, называли его до греков и обитавшие по соседству на материке этруски – Инарима (по-этрусски обезьяна «арима»). Так, по рассказам древних историков и археологическим материалам, дополненным данными языка, рисуется появление первых греческих поселенцев в западных морях. Датируется оно на основании древнейших погребений на островке (ныне называемом Искья) приблизительно 750 г. до н. э.

На огромном полуострове, который греки по самому могущественному из населявших его народов тирренам (этрускам) называли Тирренией, тогда еще не было ни одной греческой колонии. Не было греческих колоний и на примыкавшей к Тиррении Сицилии. Да и поселение халкидян у берегов Кампании еще не было колонией. Оно было тем, что в эпоху европейской колонизации XVI–XIX вв. назовут факторией, т. е. базой для торговли с местным населением во вновь открываемых странах. Сами же греки называли такие базы эмпориями.

Островки и их выгоды. Древнейшие греческие, как ранее и финикийские, эмпории возникали на островках. Островки обеспечивали переселенцам сравнительную безопасность от нападений местного населения и удобство торговых контактов. Если отношения с аборигенами налаживались, можно было перейти на материк, если нет – удалиться вместе с товарами восвояси. Выбор островка зависел от выгод, которые сулила торговля. Знаменитый финикийский Гадес возник на островке близ иберийской реки Бетис, сказочно богатой серебром, и на торговом пути к Британским островам, откуда доставляли необходимое для бронзовой металлургии олово. Эмпорий халкидян на Питекуссе находился в двух днях плавания от принадлежащего тирренам острова Эфалия, известного богатейшими месторождениями железа. Это было очень выгодно халкидянам, ибо их город был известным центром металлургического производства.

Кампания, близ которой возник эмпорий халкидян, была плодороднейшей частью Италии (говорили даже, что при разделе земель между народами боги сначала хотели оставить ее себе). Кампанцы обеспечивали поселенцев Обезьяньего острова всем необходимым. О том, что же шло в обмен на железо, зерно, лес, смолу и рабов, в которых нуждались эллины, известно благодаря археологическим исследованиям. В богатых могилах VII – первой половины VII в. до н. э. не только в Кампании, но и близ городов этрусков и даже латинян находят ювелирные изделия греческой и финикийской работы. Все это, принадлежавшее при жизни вождям племен и родовой знати, поступало в Италию через Обезьяний остров. И не только товары. В первой половине VIII в. до н. э. сначала у этрусков, а затем и у других народов Италии – латинян, венетов, умбров – появляются первые надписи, выполненные алфавитным греческим письмом того типа, каким пользовались халкидяне – основатели первого эмпория.

Римская легенда рассказывает, что в страну, управляемую двуликим Янусом, прибыл с востока корабль. Пришелец, назвавший себя Сатурном, попросил убежища, сообщив, что изгнан своим сыном Зевсом. Янус принял Сатурна и передал ему власть, сделав первым царем Италии. Царь Сатурн научил туземцев, косневших в дикости, всему, что знал сам, – земледелию, виноградарству, оливководству, корабельному делу, грамоте. В честь Сатурна римляне учредили многодневное празднество, когда приостанавливались все общественные и частные дела, когда царило необузданное веселье, когда рабы в память о золотом веке Сатурна освобождались от работ, а школьники – от занятий.

Раскопки на Искье (Инариме, Питекуссе) показали, что «корабль Сатурна» причалил к Питекуссе.

Первая колония на Западе. Ни тиррены, ни варвары, обитавшие под зеленым тогда Везувием, не предупредили халкидян, что эти места чаще других потрясает своим трезубцем колебатель земли Посейдон, которого здесь именовали Нептуном. После одной из вспышек беспричинного гнева или, может быть, забавы великого бога, не оставившей на острове невредимым ни одного дома, халкидяне решили переселиться на материк.

Это было, кажется, через поколение после того, как эвбейский корабль впервые пристал к берегу Питекуссы. Не пожалев для вождя и его дружины вина, халкидяне сумели приобрести пустовавшую на побережье землю и приступить к строительству города, который получил название Кумы, может быть, потому, как считали некоторые из древних авторов, что скалистый и открытый ветрам соседний берег открывал зрелище вздымающихся волн («кумата» – по-гречески «волна»). Кумы очень скоро превратились в крупный центр, чьи торговые пути проникали вплоть до северных земель Этрурии и Лация и внутренних горных районов Кампании.