Античность как геном европейской и российской культуры

В классической античной вазописи гипертрофированная сексуальность не подчеркивает, а принижает мужское достоинство. Огромный фаллос – атрибут звериной животности.

Человеческая любовь

Главным материалом античного искусства была, как известно, мифология. Это не означает, что греческие художники отказывались от изображения повседневной жизни. Наряду с этим высоко идеальным и монументальным изображением существовал и чисто бытовой жанр, рисующий обычные бытовые сценки и любовные приключения. Жанр этот относится к вазовой росписи, он-то и позволяет увидеть и ощутить многое, связанное с жизнью древних греков – их обычаи, традиции, привычки, вкусы, симпатии и антипатии. Действительно, в вазовой живописи мы находим чрезвычайно реалистическое изображение всех оттенков чувства, связанного с эросом, разнообразные традиции, обряды и верования, которые античный Эрос порождал.

Известно, что в изображении гражданской жизни художники Древней Греции отличались высоким гражданским этосом, чувством уравновешенности. Правда, существовали изображения, которые поражают известной смелостью изображений в области сексуальных отношений. Но чаще всего эта откровенность касалась не столько жизни людей, сколько мифологии.

Вазовая живопись является важным источником наших знаний о сексуальной жизни в Древней Греции и Риме. Здесь мы можем увидеть сцены любви, соблазнения, измен, свадеб, ухаживаний, сексуальной магии, сексуального воспитания, серьезной драмы и эротических шуток, лирической поэзии и эротических игр.

Сцены любви, поцелуев, объятий очень часты в античной вазописи. В архаический период они еще не лишены религиозного и культового значения, как это видно на Этрусской онохойе VII в. до н. э.

По мере того как росли возможности изображения человеческого тела в движении, в эротических сценах стали преобладать чувственность и грациозность. Художники греческой классики обладали высочайшим талантом в изображении идеальной телесности, и поэтому в откровенно эротических сценах обязательно присутствует чувство гармонии, совершенства и катарсического очищения.

Во многих современных работах о сексуальности или эротике древних греков главный интерес исследователей сосредотачивается на гомосексуализме, в большой степени свойственном античной культуре. Но при этом довольно часто забывают, что греки были не только гомосексуальны, но и гетеросексуальны. Поэтому нам кажется, что было бы слишком односторонне, как это делает, например, Джулия Кристева, связывать античный Эрос только с «чувством гомосексуальности» или с повсеместным «господством фаллоса». Античная сексуальная культура была разнообразной и часто изысканной, способной одухотворять чувственность и придавать идеальный характер повседневной жизни. Именно это получило отражение в античной литературе, поэзии и изобразительном искусстве.

Античный эрос является прекрасным выразителем особенностей античной культуры. Как известно, античная культура прндставляла собой прежде всего культуру тела. Поэтому все античное искусство было в высшей мере пластичным, оно прекрасно выражало телесность, которая не была лишена духовности, но эта духовность не была оторвана от тела, а существовала только в нем, внутри его. На эту особенность античной культуры обратил внимание Освальд Шпенглер, который сравнивал ее с «фаустовской» культурой, в основе которой лежит глубокое понимание пространства, как преодоления телесности. «Из античного идеала, – писал Шпенглер, – вытекало безоговорочное принятие чувственной видимости, из западного – ее столь же страстное преодоление. Аполлоническая душа, евклидовская, точечная, ощущала эмпирическое, зримое тело совершенным выражением своего способа существования, фаустовская душа, рвущаяся в дали, находила то же выражение не в персоне, soma, а в личности, характере или как бы еще это ни называли. «Душа» – для подлинного эллина она была в конце концов формой его тела. Так определил ее Аристотель. «Тело» – для фаустовского человека было сосудом души. Так ощущал Гете.»[158]

С этим пониманием телесности был связан античный Эрос так, как он получил отражение в античной скульптуре и вазовой живописи. Здесь чувственность, духовность и телесность находятся в нерасторжимом единстве.

Александр Люсый ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ: ИЗ АФИН В ЕВРОПУ