Античный чароплёт. Том 2 (СИ)

— Глупый чужак, — Абтармахан едва ли не рычал. — Это может быть как один шаман с шестью учениками, так и двое шаманов с пятью! А хуже всего — если там три шамана! Вдруг у кого-то учеников нет?

— Ну, у шаманов обычно от двух-трёх учеников…

— Только не у шаманов эмушитов, — Адаалат-ка-Джаду медленно выдохнул, беря себя в руки. — Эти нередко приносят в жертву поганому… Своему демону-покровителю собственных детей. А учеников — тем более. В основном — тех, кто послабее. Или тех, с кем отношения не задались: чтобы не прикончили позже.

— Ясно, — имя Эмуши брахман не назвал, видимо, из-за близости к его слугам. Вдруг почуют? Вряд ли, конечно, но бережёного берегут боги…

— Хорошо. Тогда просто слетай и посмотри, сколько их там, и вообще, запомни побольше. Я хочу знать всё, что только можно!

Я лишь кивнул, спрыгнув на землю и отдав поводья коня Абхилаше. Вызвав из виртуальной книги текст заклинания невидимости из школы иллюзий, быстро стал начитывать максимально неразборчивым, похожим больше на несвязные бормотания или бурчание, голосом: Абтармахан, конечно, делает незаинтересованный вид, но уж больно увлечённо он изучает ухо своего коня. Фиг ему.

Закончив, активирую чары. Простенькая штука, мага, даже самого убогого, вряд ли обманет. Но это вблизи. Если же я буду далеко, то аурное зрение не поможет меня рассмотреть: на таких расстояниях хорошо, если вообще можно что-то разобрать. В общем-то, для разведки с воздуха — отличные чары. Не очень сложные, не сильно затратные, скрывающие в оптическом диапазоне.

Активировав заклинание полёта, я взмыл в воздух. Летать — очень непростое занятие. Настоящий талант в этом деле на моей памяти есть только у Шамшудина. Тому же Креолу это даётся с трудом, я же… среднячок. Парить могу, но лучше не слишком долго. Но долго и высоко мне особо и не требовалось: достаточно подняться метров на сто-двести, чтобы увидеть панораму многих километров вокруг. Отряд эмушитов я заметил сразу. Сосредоточившись, телепортировался ближе к ним, поднявшись несколько выше. Что тут у нас?..

Оказалось, где-то десятков семь человек. И три телеги. Немало лошадей, а это, на минуточку, огромные деньги. Я вообще сильно удивился, когда нам выделили аж шесть этих животных: какой-нибудь богатый господин редко имел их больше нескольких штук. Бывают, правда, тягловые купеческие лошадки, но здесь-то именно что довольно породистые скакуны, предназначенные для ношения на себе всадника. Эти ребята однозначно довольно мобильны. Телеги везут еду и награбленное в деревнях, но опять же: тюков там не сильно много. Интересно, если этот отряд устраивает длинный рейд, то чем он питается? Там однозначно недостаточно еды для прокорма стольких человек…

Я изучал стоянку темнокожих демонопоклонников ещё некоторое время. Наконец, телепортировался обратно, стал снижаться, снимая невидимость. Абтармахан набросился на меня немедля, выпытывая мельчайшие детали. Как стояли, есть ли на месте их привала часовые, как несут караул, как расположены лошади, где стоят телеги, есть ли рабы…

— Слушай, если там и были рабы, то я точно их не отличил! Только воины! И всё!

— Странно.

— Что тебе кажется странным? — устало вздыхаю. Надо придумать, как тянуть ману из собственной усталости: утомился, и снова полон сил!

— Обычно эмушиты устраивают рейды, чтобы набрать рабов, — вмешалась Абхилаша слегка безразличным голосом. Неужели сцена в деревне так на неё повлияла, что она до сих пор забыть не может… Стоп! Да, сейчас жестокое время, но даже для многих воинов то, что там было, всё же слишком… ужасно. Это я насмотрелся всякого в Трое и когда создавал Некроконмарас, это мы, шумеры увидели столько ужасов во время войны с куклусами и некромантами, что даже несколько сотен разорванных на части обезображенных полугнилых распухших на солнце людей, скинутых в огромную яму, воспринимаем относительно спокойно, как и остатки их тел, разбросанные иногда в самых неожиданных местах. Но Абхилаша — обычная девушка. Она видела смерть, убивала, пусть, скорее всего, чужими руками, но у неё за спиной и битв-то настоящих нет, не говоря уж о кровавых и жестоких ритуалах или сражениях с монстрами!

— Нечего на неё так пялиться! — буркнул брахман. — Чай, не девочка уже! Полезно иногда взглянуть на настоящую жизнь вне дворцовых и городских стен! Мы, знаешь ли, не на прогулку отправились!

— Ты… — я, сам не знаю почему, захотел ему врезать.

— Он прав, Тиглат. Я в порядке, — вышла откуда-то из глубин себя Абхилаша. — Просто это… Я никогда раньше не видела такой жестокости.

— Меня другое волнует. Если это не набег ради рабов и грабежа, то что тогда? — задумался Абтармахан. — Они пришли сюда поесть мёда, изнасиловать деревенских девок, вырыть яму и оставить нам трупного змея?

— Может, им нужен большой трупный змей? — предположил я.

— Они долго созревают, — пояснил брахман. — Я удивился, когда увидел так много трупов: эта тварь зрела бы долго. Рано или поздно эту яму нашёл бы купец, гонец или просто крестьянин из другого села. Или кто-то проезжий. В Храме бы узнали достаточно быстро.