Антидемон

— Увидел его совсем недавно, парень попросил разрешения проехать с караваном до этого города. Назвался Карном, но я сомневаюсь, что это его настоящее имя. И представь себе, я еще вначале сомневался, брать ли его бесплатно или запросить с него денег! Если бы я только знал, как важно для меня, чтобы он нас сопроводил! Иначе я бы оплакивал сейчас двух пропавших сыновей, хотя — нет, не смог бы это сделать. Не дождавшись их, я бы сам пошел в этот портал, и стал бы третьей жертвой проклятого монстра! Простой молодой парень, явно небогат и незнатен, но какая храбрость и какое мастерство!

— Да, это верно, он не выглядит богатым! Его глаза расширились, когда я назвал сумму, что он потеряет, если сохранит достоинство погибшего, не отрезая от него часть тела! Восемьсот золотых для него очень большие деньги!

— Тем в большем долгу я теперь перед ним, и клянусь нашей с Данхом честью, я расплачусь с ним сполна, своим состоянием и своей службой!

Шанкот кивнул, после чего задумчиво сказал:

— Джаркот, кем бы ни был этот молодой человек, лучшее, что ты можешь сделать для себя и для сына, — это не отходить от него ни на шаг! Если он смог убить крахта в этом возрасте — он достигнет настоящего величия! И он очень интересный молодой человек: у него такой взгляд, словно он прошел через сотни порталов, оставляя за собой тела убитых монстров, а иногда и хороня тела товарищей! Опять же — принять решение об отказе от такой большой суммы за пару секунд… Не каждый герцог бы смог отреагировать так быстро, и, я уверен, подавляющее большинство выбрало бы деньги! Значит, он не только храбр, но и благороден. Когда он поднимется на самый верх, он не забудет о своих слугах и возвысит и их тоже! Сколько не води караваны, до таких высот ты не сможешь подняться, Джаркот!

Караванщик, выслушав его, тоже кивнул:

— Тем лучше для нас, потому что мы с сыном будем служить ему и в том случае, если он не будет честолюбив и станет просто торговать селедкой на базаре! Трудно оказаться в большем долгу перед кем-то, чем мы с Данхом оказались!

Эйсон, Таравека, позднее утро

Все так и вышло, как вчера расписывал Шанкот. Меня накормили и уложили спать в спальне самого хозяина, что тоже было чрезвычайно знаковой вещью. В своей спальне укладывали самых важных гостей, обычно седобородых мудрецов из близких родов. Я теперь мог считать себя чуть ли не родственником моих гостеприимных хозяев!

Правда, вряд ли они подозревали о том, что я в курсе всех этих нюансов, — и я бы не был, не будь у меня в армии сразу двух очень близких товарищей с крайнего Юга. Я делился скудными воспоминаниями из своего детства в богатом столичном семействе, что вызывало у них живейшей интерес, потому что их родственники никогда серьезных денег или власти не имели, и для них мои рассказы были чем-то вроде сказок из жизни принцев. В свою очередь, они рассказывали мне истории из своего детства и юности. Оба были намного старше меня, так что я узнал гораздо больше, чем мог рассказать им сам.

Утром меня пригласили на похороны сына караванщика, тоже не рядовое событие для обычно замкнутых в своем кругу южан. Погребальный костер сгорел быстро — сделали его профессионально, сказывался большой опыт. Это я тоже мог оценить — сам не один раз сжигал тела павших товарищей. Пепел развеяли со специальной башни под заунывные ритуальные песни, после чего мы вернулись в лавку, которую закрыли, чтобы организовать в ее стенах ритуальный завтрак в честь погибшего. В середине завтрака Шанкот исчез, и появился через час, со слугой, тащившим за ним что-то тяжелое.

Пригласил меня снова в свою спальню и выдал мне все причитающееся золото, настояв на том, чтобы я все пересчитал. Я пытался отказаться, но он был непреклонен, сказав:

— Я вчера, по сути, дал клятву, что не возьму с молодого господина ни монетки, и не хочу ее даже случайно нарушить, если ошибусь с подсчетами!

На такой серьезный аргумент мне было возразить нечем — пришлось пересчитывать. В двух тяжелых сумках оказалось две тысячи шестьсот пятьдесят золотых монет. Причем высшего качества, словно только что отчеканенных. И в этом никакого обмана не было.

— И, господин, когда ритуальный завтрак закончится, вам надо будет переговорить с Джаркотом. Он компенсирует вам те деньги, что вы согласились потерять из уважения к его чувствам к покойному сыну! Я и сам бы это хотел сделать, но у него есть право поступить так первому! И мой вам совет — не обижайте несчастного отца, потерявшего сына, не отказывайтесь взять эти деньги, и примите и его службу тоже! Для него это дело чести, он с Данхом должен выплатить долг за спасенную жизнь!