Антидот. Противоядие от несчастливой жизни

«Для меня это выглядело диковато, – рассказывал Зидан. – Я поднимал мощность с 400 до 500 миллиампер, и их руки дергались, потому что напряжение стимулировало моторику нервов. А болевые ощущения оставались на низком уровне!» По мнению Зидана, «медитация научила их тому, что чувства и эмоции преходящи и не требуют, чтобы их обозначали или судили о них. С помощью медитации они отпускают боль, осознавая ее и понимая, что произошло. Они научились сосредоточиваться исключительно на том, что происходит в данный момент». Если вам приходилось вжиматься в кресло дантиста в ожидании неизбежной адской боли, которая никогда не случалась, вы понимаете, что главная проблема именно в привязанности к мысли о боли, страхе перед ее появлением и внутренним стремлением избежать ее. В лаборатории Зидана боль становилась менее беспокоящей, поскольку ее просто воспринимали, без каких-либо связанных с ней ожиданий или привязанных к этому мыслей и чувств.

Однако по мере того как в Обществе медитации «Прозрение» часы превращались в дни, мои привязанности казались все более непокорными. Ко второму дню тексты песен уступили место другим неприятным раздражителям. Постепенно я стал обращать внимание на молодого человека, который сидел позади меня слева. Я заметил его сразу, как только он вошел в зал для медитаций, и парень сразу вызвал у меня легкую неприязнь: его облик, особенно нарочито всклокоченная борода, показался мне вызывающим. Теперь меня стал раздражать и громкий звук его дыхания, казавшийся неестественным и заученно-театральным. Раздражение медленно нарастало, и моя реакция виделась мне совершенно оправданной и соразмерной. Это начинало становиться похожим на личный выпад, и я кипел от возмущения: насколько же пренебрежительно относится ко мне эта медитирующая борода, чтобы пытаться разрушить своим наглым поведением безоблачный покой моей медитации?

Как выяснилось позже, у опытных участников ретритов есть специальный термин для этого явления – «випассанское остервенение».

В тишине и покое мелкое раздражение способно разрастаться в полномасштабные истории ненависти; сознание настолько приспособилось придумывать различные сюжеты, что использует для этого малейшую возможность.

Поездка на ретрит временно избавила меня от настоящих стрессовых факторов моей жизни, и я, похоже, принялся выдумывать новые. Когда вечером я дополз до своей узкой койки, то все еще очень переживал по поводу этого громкого дыхания. В конечном счете я избавился от «випассанского остервенения», но только потому, что уснул мертвецким сном без сновидений.

Одна из наиболее очевидных претензий, которые предъявляют непривязанности как образу жизни, – его кажущаяся пассивность. Понятно, что так можно достичь расслабления, но не равносильно ли это отказу от любых достижений? Не факт, что большинству из нас следует подражать буддийскому монаху, проводящему в медитации десятилетия и достигающему полного единения со Вселенной. Логика подобной претензии такова: привязанность – единственное, что мотивирует любого человека сделать что-либо очевидно полезное. Если бы вы не были привязаны к определенному порядку вещей или к тому, чтобы испытывать определенные чувства, зачем бы вам нужно было достигать профессиональных успехов, улучшать свое материальное положение, растить детей или пытаться изменить мир? На это существует убедительное возражение. Точно так же, как мысль стоиков о приятии не подразумевает смирения, буддийская непривязанность может отлично способствовать занятиям практической деятельностью. Чтобы понять, почему это так, рассмотрим самое распространенное и вредное препятствие для любых занятий делом: вселенское проклятие под названием прокрастинация[35].

Возможно, вы уже смогли убедиться в том, что любые советы по борьбе с прокрастинацией не помогают, а если и помогают, то совсем недолго. Книги, аудиокурсы и семинары по мотивации вроде бы взбадривают, но очень скоро такая бодрость куда-то улетучивается. Амбициозные планы и системы поощрений выглядят прекрасно в процессе их создания, но на следующее же утро представляются унылым зрелищем; вдохновляющие лозунги на плакатах и призывы на кофейных кружках моментально теряют свою привлекательную новизну. Снова наступает прокрастинация, и часто она еще глубже, чем была. Есть циничное мнение, что именно это обеспечивает стабильным доходом мотивационных ораторов, авторов семинаров и издателей книг по самосовершенствованию: если бы эффект от потребления их продукции был более продолжительным, они получали бы заказы намного реже.