Антидот. Противоядие от несчастливой жизни

Дуэк полагает, что в зависимости от «имплицитного понимания» (неявного отношения) к таланту и его источникам каждый из нас находится в определенной точке диапазона с неопределенным множеством вариантов. Есть те, кто считает, что способности бывают врожденными, то есть придерживается «теории заданности», и те, кто уверен, что они эволюционируют по мере усложнения задач и упорной работы, то есть сторонники «теории приращения». Если вы всеми силами стараетесь избежать неудачи, то находитесь ближе к «заданной» стороне диапазона Дуэк. В рамках «теории заданности» люди склонны относиться к любому вызову как к поводу продемонстрировать свои врожденные качества, и поэтому любая неудача выглядит в их глазах особенно пугающе: для них это означает, что они не смогли предстать во всей своей красе. Типичный образец «теории заданности» — юный спортсмен, убежденный в наличии у него блестящих физических данных, но неспособный тренироваться так, чтобы в полной мере реализовать свой потенциал. Его внутренний голос подсказывает, что нет смысла напрягаться, если природа и так наградила его всем необходимым, чтобы быть звездой.

«Теория приращения» подразумевает наличие другой установки. В соответствии с ней люди считают, что их способности растут по мере преодоления вызовов, и поэтому неудачный опыт значит для них нечто совершенно иное: это свидетельство того, что они исчерпали свои возможности. Если бы это было не так, они не потерпели бы неудачу. Подходящей по смыслу аналогией может служить тренировка с отягощениями — мышцы растут, когда их растягивают до предела возможности, в результате чего происходит разрыв и последующее восстановление волокон. У тяжелоатлетов тренировка «до отказа» не означает признания поражения — это обычная стратегия развития.

Исследования Дуэк показывают, что, к нашей радости, мы не приговорены к тому, чтобы всю жизнь твердо придерживаться какой-то одной из этих психологических установок. Звучит странно, но установка на «заданность» не является строго заданной и может меняться в сторону другой, соответствующей «теории приращения». Иногда для этого вполне достаточно, чтобы человеку объяснили разницу между «заданностью» и «приращением». Также очень полезно вспомнить об этом именно в том случае, когда вас постигла неудача: провалившись на экзамене или не справившись с жизненной ситуацией, подумайте о том, что вы достигли предела своих возможностей, и поэтому в перспективе вам есть над чем поработать.

Если вы хотите, чтобы ваши дети исходили из жизненной установки на приращение способностей, старайтесь хвалить их именно за старательность, а не просто за ум и сообразительность.

Фокус на последние качества содействует укреплению установки на заданность с формированием соответствующего отношения к риску неудачи. Возможно, психологическая установка на постепенное приращение способностей в большей степени содействует успеху, но еще важнее, что такой взгляд на вещи позволяет отказаться от утомительного и нервного перфекционизма в пользу счастливой жизни даже при полном отсутствии каких-либо выдающихся достижений. Это выигрышная позиция, единственным предварительным условием которой является наличие искренней внутренней готовности проигрывать.

Интересно, что в относительно недалеком прошлом мы были намного больше готовы воспринимать неудачный исход подобным образом. Историк Скотт Сэндейдж считает, что до XIX века слово «неудачник» применялось очень редко. Человек мог провалиться на выборах или в коммерческом начинании, но неуспех какого-либо предприятия не означал, что он именно «неудачник». Да, потерпеть неудачу крайне неприятно, и да, иногда ее последствия могут быть весьма драматичны. Но это не пожизненный приговор.

При подготовке своей увлекательной книги «Рожденные проигрывать» Сэндейджу пришлось придумать, каким образом преодолеть влияние феномена «ошибки выжившего», в силу которого в исторических архивах обычно оказываются только документальные свидетельства разного рода успехов. Он решил использовать прошения, направлявшиеся нефтяному магнату Джону Д. Рокфеллеру в конце XIX века. Опираясь на них и ряд других источников, Сэндейдж укрепился в своей идее о том, что начало применения понятия неудачи в отношении человеческой личности прямо связано с ростом предпринимательского капитализма в этот период. Он полагает, что этому в немалой степени способствовало появление и развитие рейтинговых агентств и бюро кредитных историй, призванных помогать банкам в оценке рисков выдачи кредита индивидуальным заемщикам.

В обществе, все больше и больше попадавшем в зависимость от бизнеса, плохой кредитный рейтинг стал рассматриваться как исчерпывающая оценка моральных качеств человека.