Антифэнтези

И в этот момент мой взгляд наткнулся на другую, совсем даже не спящую девицу, гораздо более импонирующую своей худобой моим, признаться, весьма юным вкусам (не представляю, что мне когда-нибудь стали бы нравиться такие сытые булки). Но дело было не в стройности девушки, и не в ее прямых черных волосах, и даже не в смешно вздернутом носике. По ее тревожным глазам я понял, что явно что-то пропустил. К тому же она так смешно тянула руку – я не посещал занятий в университетах, но этот жест мне был до боли знаком по школе.

- Профессор… - вымолвила девушка, и я не смог не подойти к ней.

- Чем могу быть полезен? – выскочила из меня почти на автомате напыщенная фраза, явно подсунутая мне этим старым телом.

- Профессор… я – Маша… - и быстро сверкнув взглядом по вслушивающимся студентам, она спросила шепотом. – А Вы Михаила помните?

Я почувствовал, как совершенно неприличествующая профессору, идиотская улыбка блаженно расползается по моим морщинам.

- А имя Гарольд Вам ничего не говорит? – лукаво заметил я, на что девчонка уже смело воскликнула:

- А Сильвия?

- Йес! Ох-ох-ох! – воскликнул я, неосторожно подпрыгнув и схватившись за поясницу. Совсем забыл о своих ограниченных двигательных возможностях! Проковыляв назад к учительскому столу, я, на ходу выдумывая, как бы нам с Машей смыться из этой комнаты, обратился к присутствующим. – И на старуху бывает проруха: не понос так золотуха! Так вот, к чему это я? Да… вы уже ознакомились с инструкцией? Тогда приступайте к работе! А мне что-то нездоровиться, нужно отойти… - и заметив испуганно-недоуменные взгляды, добавил. – Пока что ненасовсем, только на часик. Кстати, мне нужна помощь… вот Вы, - я ткнул иссохшим пальцем в Машуню, прячущуюся под вполне симпатичной внешностью. – Помогите старику доковылять до кабинета задумчивости… пардон, то есть моего кабинета… есть же у старого профессора какой-нибудь кабинет?

Машуня с готовностью бросилась ко мне на помощь и, схватив под руку, чуть не волоком вытащила в коридор. Мы встали в пустом длинном переходе и некоторое время молчали. Наконец во мне взыграла обида:

- Ну почему так всегда: я опять в какой-то утиль угодил, а ты девочка «все-при-всем»!

- Не брюзжи, господин профессор! Чего тебе еще надо? Почет, уважение и здоровый сон во время занятий!

- Чья бы корова мычала… или ты что, в неспящую красавицу что ли воткнулась?

- Да, похоже, у тебя и в самом деле с мозгами проблемы! – усмехнулась егоза и пояснила. – Эта милая девушка тоже немного прикорнула – я, просто, проснулась раньше тебя.

- Ладно, проехали! Нам надо срочно определяться, куда мы попали. Мне кажется, что это вполне на Москву похоже, и говорят все по-русски.

- Я бы так губищу не раскатывала… - скептически скривилась Машуня. – Язык нам по барабану – любой будет своим казаться.

- А идиомы?

- А идиоты, вроде тебя, все время пыжатся, пытаясь все на свете объяснить… тут нужно тщательное исследование местности, – деловито заявила подруга, как будто сама только что не хныкала у памятника Кэроллу по поводу английских шуточек.

В это время обстановка начала меняться помимо нашей воли. Прозвенел звонок и в коридор начали выходить великовозрастные ученики, а ко мне подрулила какая-то тетка и стала всполошено кудахтать:

- Дорогой Ибнахмед Ганнибаллович (по крайней мере, я так воспринял свое имя, хотя за адекватность не смог бы поручиться), как Ваше здоровье? Я слышала, Вам стало плохо?

Я начал скрипеть старыми мозгами, как бы мне обратить ситуацию в свою пользу. Машуня и в самом деле соображала быстрее, подсказав тетке, что меня неплохо бы было проводить до кабинета и потом решить, что делать дальше. В результате я, ведомый под руки двумя разновозрастными дамами, был неспешно доставлен в свой личный кабинет. Никогда у меня еще не было кабинетов, тем более таких!

И все-таки, я был здесь гостем, как и Машуня. Когда меня усадили в шикарное кожаное кресло, возникла несколько странная ситуация. Тетка поблагодарила Машуню, и той как бы нужно было исчезнуть из моей привилегированной жизни. Я умоляюще взглянул на женщину и жалобно произнес:

- Уж позвольте старику маленькую слабость, дайте мне скрасить мое одиночество общением с юной дамой.

Судя по выражению тетки, я одной фразой умудрился наговорить ей кучу гадостей. Ну да: намекнул, что с данной теткой мне было одиноко, так как она уже не могла ничего мне скрасить в виду своей удаленности от юного состояния. Но не мог же я ей признаться, что для меня и эта, нынешняя Машуня в старухи годиться! Вот так… расстроил женщину… а вы знаете, что нет ничего хуже расстроенной женщины? Если не знаете, то попробуйте, расстройте! В результате, тетка вылетела торпедой и выстрелила дверью в косяк, так что где-то посыпалась штукатурка.

- М-да, как-то некрасиво получилось, - прокряхтел я, пытаясь выкарабкаться из глубокого кресла.

- Куда уж хуже! Она теперь там, наверно, пересчитывает, сколько своих молодых лет отдала службе этому тирану, сколько раз подавала кофе… и так далее по списку.