Антигерой

— Да все нормально, голова болит, но это не помешает, — натягиваю улыбку.

— Не переживай, скоро все будет хорошо, мы делаем все возможное, — тоже улыбается мне Константин Сергеевич.

Нотариус начинает раскладывать на стол бумаги, секретарша приносит мне стакан воды, а наш адвокат не сводит глаз с Глеба. Да, он сегодня нервный, не спрашивайте почему. Кажется, у этого мужчины шалит биполярка.

— Как там папа? — интересуюсь у адвоката, пока нотариус копошится с бумагами.

— Ох, Рада, как он может быть… Астма обострилась на фоне стресса. Его, конечно, лечат, но какое может быть там лечение, — с сожалением качает головой.

— Мне можно как-то с ним поговорить? — с надеждой спрашиваю я, на что Константин Сергеевич качает головой.

— Итак, начнем, — поторапливает нас нотариус и двигает документы на середину стола.

— Рада, — начинает Константин Сергеевич. — Тебе сейчас нужно подписать бумаги на передачу «Мет Лайна». Твой отец дал согласие и просит тебя это сделать. Дальше я все оформлю сам. Как только сделка состоится, твоего отца выпустят. И все уладится, — снова мне улыбается, а я пью воду мелкими глотками, чувствуя, как реально нарастает головная боль. Ладошки потеют. Нет, я знала, что папа там что-то оформлял на меня. Но чтобы так все серьезно… Я боюсь сделать что-то не так. Я вообще хочу, чтобы это меня не касалось… — Рада, ты меня поняла? — настойчиво приводит меня в себя Константин Сергеевич.

— Да, я поняла. Я просто не понимаю… — перевожу взгляд на нотариуса, который внимательно меня изучает, потом на Глеба, молчаливо спрашивая у него совета. Он сильно стискивает мою ладонь под столом, и я принимаю это за одобрение.

— Радочка, это все сложно, но так надо, твой отец ждет. Там, знаешь ли, несладко — возраст, сама понимаешь. Так выходит, что все сейчас зависит от тебя.

А я не хочу, чтобы от меня что-то зависело, я не хочу принимать настолько серьезных решений! Я боюсь…

— Ладно, — неуверенно киваю. — Папу точно отпустят?

— Определенно, — отвечает адвокат.

— Хорошо, где подписывать?

Адвокат указывает мне на места подписи в нескольких строчках. Пытаюсь хотя бы мельком прочесть написанное в документах, но ничего не понимаю. Говорил мне отец: Рада, учись на юриста. Но нет же, я увлеклась маркетингом.

Снова перевожу взгляд на Глеба, но он прикрывает глаза. Ладно! Подписываю там, где указывает адвокат. Константин Сергеевич передает бумаги нотариусу, он все изучает и ставит свои размашистые подписи.

— Вот и славно, Рада, — радостно улыбается адвокат. Сделаю все невозможное, чтобы твоего отца выпустили после Нового года. Не переживай. Все закончено.

— А как вообще… — пытаюсь поговорить с Константином Сергеевичем, чтобы узнать подробности, но Глеб шумно поднимается со стула, скрипя железными ножками, грубо дергает меня за руку, поднимая со стула.

— Нам пора! — сквозь зубы цедит он и тащит к выходу, не позволяя больше вымолвить и слова. Я даже не успеваю сказать до свидания Константину Сергеевичу.

— Глеб, притормози! — спотыкаюсь на пороге, почти падаю, но мужчина ловит меня за талию, дергая на себя. Мы останавливаемся ровно на несколько секунд. Мужчина буквально срывает мою куртку с вешалки, вручает ее мне и снова торопится на выход. — Да что происходит?! — уже кричу, пытаясь привлечь к себе внимание. Выдергиваю свою руку, надевая крутку уже улице.

— Давай просто сядем в машину, — щелкает сигнализаций.

Перевожу взгляд на стоянку и замечаю знакомую машину, из нее выходит Утка, как я ее называю. Утка у нас любовница моего папочки, некая дама тридцати пяти лет, с выдающимся бюстом, длинными ногами и огромными губами, которые она выпячивает, как утка. Ненавижу эту суку. И не потому, что я ревную ее к отцу. Он взрослый человек, они с мамой давно в разводе. У моей матери новый прекрасный муж, который ее боготворит. Просто Утка — тварь, по глазам вижу, по манерам, по повадкам и по высокомерию. Никогда не понимала, что в ней нашел отец. Таких женщин полно, а он выбрал самую стервозную. Они встречаются уже давно, больше года. Слава богу, отец не перевозит ее к нам в дом, иначе я бы закатила истерику. Но он везде ее таскает и часто остается у нее дома. Ну, как у нее… Квартиру мой папочка ей оплачивает, как и машину, и все, что сейчас на ней, включая вот эти «утиные» губы.

Надо сказать, «любовь» у нас взаимная. Утка тоже меня ненавидит. Нет, она пыталась подружиться, но я сразу ей указала место. И вот при отце она мне приторно улыбается и хлопает ресницами, а без него — убивает взглядом и шипит. И зовут эту Утку Наталья. Папа ласково зовет ее Тата, а я — сукой. Пару раз даже говорила ей это напрямую, в глаза.

Такая красивая сегодня. Цветущая. Незаметно, что она расстроена положением моего отца, видит меня и ухмыляется, сверкая винирами, которые тоже оплатил мой отец.

Глеб открывает для меня дверь машины, недоверчиво посматривая на Наталью. А мы цепляемся взглядами. Торможу, преграждая сучке дорогу. Ну не могу я пройти мимо и промолчать.

Глава 22

Рада

Утка фыркает и кидает на Глеба прищуренный взгляд, пытается меня обойти.