«Антика. 100 шедевров о любви». Том 3

Противна чернь мне, чуждая тайн моих,
Благоговейте молча: служитель муз —
Досель неслыханные песни
Девам и юношам я слагаю.

Цари внушают подданных стаду страх,

А бог Юпитер грозен самим царям:
Гигантов одолевший, все он
В трепет движеньем бровей приводит.

Один – бывает – шире других в бразды

Сажает лозы; родом знатней, другой
Сойдет искателем на поле;
В славе иль доблести тот поспорит;

Толпой клиентов будет мной сильней, —

Но без пристрастья жребьем решает Смерть
Судьбу и знатных и ничтожных:
Выкинет урна любое имя.

Над чьей безбожной шеей повиснул меч,

Изъят из ножен, вкус усладить тому
Не сможет пир и сицилийский:
Сна не вернут ему птичек песни

Иль звон кифары. Сон не гнушается

Лачугой скромной сельского жителя,
Реки тенистого прибрежья,
Зыблемых ветром лощин Темпейских.

А кто доволен только насущным, тем

Совсем не страшен бурного моря шум,
Когда свирепый вихрь нагонит
Гед, восходя, иль Арктур, склоняясь;

Иль град, побивший лоз виноградных цвет;

Земли обманы: ливень, – когда шумят
Деревья, – жгучий зной созвездий,
Холод чрезмерный зимы суровой.

Уж рыбы чуют – водный простор стеснен,

Камней громады ввергнуты в моря глубь;
И вновь рабы спускают глыбы:
Смотрит подрядчик и сам хозяин,

Земли гнушаясь. Сходит, однако, Страх

Тотчас туда же, злые Угрозы вслед
И черная за ним Забота,
В крепкой ладье ль он, верхом ли едет.

Итак, ни красный мрамор, ни – ярче звезд —

Одежды пупрур мук не смягчал моих,
Ни лучший виноград, ни также
Мазь Ахемена… Зачем же стану

Я в новом стиле ввысь громоздить мой зал

С будящей зависть дверью? Зачем менять
На хлопотливые богатства
Мирные нивы долин Сабинских?

2