Антихрист

Большую часть Библии, может быть, даже и всю, он помнил наизусть, но не потому, что особо выделял ее из многих прочитанных им книг, просто он помнил все, что хотел помнить, а Библию он хотел помнить. Он прочел ее первый и единственный раз, когда жил в отдаленной полувымершей деревне, в которую его и других студентов первого курса университета отправили помогать колхозникам убирать урожай. Изрядно потрепанная Библия, изданная в прошлом веке, была единственной книгой, которую Иван нашел в старой покосившейся избе, куда колхозное начальство поселило Ивана и трех его товарищей. Других книг у Ивана тогда не было, и он начал читать Библию, с целью как-то противодействовать отупляющему времяпрепровождению. Другим мотивом, заставлявшим Ивана читать, был его интерес к истории вообще, и он читал ее, как исторический литературный памятник. Эта книга заставила Ивана тогда по-другому взглянуть на мир — не как на место, где ему довелось жить, а как на результат чьей-то осмысленной деятельности, имеющей строго определенную логику. Именно тогда в убогой избе к нему пришла идея, что законы физики и духовное развитие человечества могут быть взаимосвязаны. Смутное предчувствие, что его жизнь должна вскоре круто измениться, именно тогда впервые начало получать подтверждение. Своеобразный вызов, брошенный ему этой книгой: а сможет ли он, Иван Свиридов, попытаться объяснить мир природы языком математики так же, как Библия объясняет его в словах, — Иваном был принят.

«„Вначале сотворил Бог небо и землю…“[14],— мысленно прочел Иван первые строки той Библии и подумал: — нет, „Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог“[15]. Самый главный момент творения — создание Богом замысла великого проекта — в Ветхом завете не описан, а ведь было именно так. — Иван закрыл глаза и мысленно продолжал листать пожелтевшие страницы той старой, дореволюционного издания Библии с буквой Ъ. Он дошел до места „И сказал Господь: истреблю с лица земли людей, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их“[16].— Раскаялся? Да, именно, Бог раскаялся и изменил свой замысел, и не в последний раз. Это ведь одно из самых интересных мест в этой книге откровения, которую надо понимать только буквально, как и все книги, написанные людьми, устами которых говорил Бог. Раскаялся… Кто-то может увидеть в этом признак слабости Бога и несовершенства Его замысла, но только не я. Нет, это-то как раз и есть главный признак силы Его и могущества. Ведь труднее всего как раз изменять совершенный по исполнению, заданный миру заранее и исполняемый каждой элементарной частицей Вселенной замысел! Описанный языком Бога замысел. Кто говорит, что он был изменен от незнания или для исправления ошибки? Бог хозяин и творец своего замысла, и Он может изменять его по своему желанию, когда захочет, любое Его действие безошибочно. Раскаялся и изменил… Раскаяние — следствие любви, и неизвестно, что из этих чувств первично; если Бог не в состоянии раскаяться, значит, Он и не в состоянии любить свое творение, равнодушный Бог — это не Бог, спасший меня, а нечто другое. Эта книга подтверждает эту главную пока для меня мысль — Бог не равнодушен, значит, разгадка Его языка может лежать в области эмоций, а не логики».

— А если кто думает иначе? С чем считаться Богу? Не с нашим ли мнением о Нем? — тихо сказал Иван и подумал: «Посмотрел на свое творение и раскаялся. Только Сатана никогда не раскаивается… — Теперь перед Иваном предстал его черный, совершенной красоты лик. — Интересно, свидимся ли мы с ним? Вряд ли. Теперь он не может иметь надо мной никакой власти, этот вечный обитатель мира свободных людей. А раз так, то и не появится, слишком уж он рационален. Есть ли Библия истинное Слово Бога? Если так, то именно в ней лежит ключ к разгадке, если нет, то трудно мне будет его найти…»

Тут Ивана осенила идея.

«Христиане считали этим Словом Иисуса Христа. — Иван напряг память и стал вспоминать христианский символ веры. — Был он Богом или не был — неважно. Может быть, он подскажет мне, где кроется ключ к разгадке?» Иван лег на диван, закрыл глаза и отдал команду:

— Лийил, я хочу говорить с Иисусом, Лийил.

Иван увидел, что по пыльной дороге, точнее, широкой тропе, идущей по крутому склону холма, у подножия которого находилось маленькое озеро, отражающее бездонное, выжженное полуденным солнцем небо, шел человек. Он был один. На нем была просторная светлая одежда из какой-то грубой ткани, голова непокрыта. Он смотрел перед собой и, казалось, вокруг ничего не видел. Проходя мимо, он обратил внимание на Ивана, стоящего на обочине дороги.