Антихрист

— Они ведь так просят у Тебя именно чуда, а не спасения души, — ответил Иван. Ему показалось, что Мессия едва заметно усмехнулся. Иван внимательно посмотрел в лицо Мессии. «Нет, ничто не говорит о Его презрении к этому жалкому в своей беде человеку».

Мессия обратился к отцу умирающего и сказал:

— Вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес[17] Я знаю это… — Сказав так, Иисус замолчал Он стоял и смотрел поверх толпы. Люди, казалось затаили дыхание, воцарилось тягостное молчание — молчание ожидания. Ожидания чуда… — Иди, сын твой здоров. — Сказав это, Иисус двинулся дальше. Люди расступились перед ним, и он, пройдя сквозь толпу, все так же неспешно пошел по дороге к городу, не обернувшись и ничего более никому не сказав.

— Спасибо тебе, Господи, — прошептал царедворец и упал на колени, он хотел поймать руку Иисуса и поцеловать ее, но это ему не удалось, и он остался стоять на коленях, испачкав свои роскошные одежды в дорожной пыли. Когда Иисус скрылся за кипарисовой аллеей, царедворец с трудом поднялся и спросил у Ивана:

— Ты давно ли идешь с ним, добрый человек? Теперь мой сын здоров…

Иван не понял, что выражали эти слова — утверждение или вопрос.

— Да, можешь спокойно идти домой. Твой сын здоров, такова воля Бога, определенная до начала времен, — сказал Иван, повернулся и пошел в противоположную от города сторону. Ему не хотелось более оставаться с этими людьми.

«Путем насилия к власти идут люди, — размышлял Иван, — Бог же идет путем чуда: творения, исцеления, воскрешения. Насилие не нужно ему. Можно ли спасти человека, не лишая его свободы? Можно ли человеку спастись самому? Нет, нельзя. Без чуда нет веры, она сама — и есть главное чудо. Чудо же доступно только Богу. Но человек, верящий в чудо, не свободен. Придется быть как Бог и лишить людей свободы, сотворив чудо, если другого не дано», — решил Иван.

Иван остановился посреди дороги и сказал сам себе:

— Стой, а что Его заставляло устраивать это представление? Ведь Он знал о себе и о каждом из людей, в том числе и об этом царедворце, все. Он ведь читал Предвечную книгу, точнее, Он сам написал ее до начала времен. Иван поднял голову и, прищурившись, стал смотреть в бездонное небо, будто надеясь прочитать там ответ на свой вопрос. — Любовь? Он хотел сделать себя доступным человеческому пониманию через любовь к себе. Вот в чем дело! Надо спросить Его самого об этом.

Иван повернулся и быстро пошел назад — к городу. Пройдя немного, он перешел на бег.

Он догнал царедворца и его спутников уже на улице города. Сначала Иван хотел спросить у кого-нибудь из них, куда направился Мессия, но потом почему-то передумал. Тут Иван увидел юношу-пастуха, который гнал по улице отару овец. На плечах пастух нес маленького ягненка, закинув его за голову и держа за ноги. Ягненок тонко блеял и крутил головой. Овцы оттеснили находящихся на улице людей к стенам стоявших непрерывной чередой домов или заборов.

— Скажи, как называется этот город? — спросил Иван у пастуха, когда он проходил мимо.

— Кана, Кана Галилейская, — ответил мальчишка, бросив взгляд на Ивана.

— Ты не видел одинокого путника? — Тут Иван осекся: «Какого путника? Как его описать?» — Ну, такого, с бородой, в белой одежде.

Мальчишка, ничего, по-видимому, не поняв, что от него хотят, потому что большинство мужчин на улице были с бородами и в белой одежде, ответил на ходу:

— Он пошел туда, — и махнул рукой в сторону.

Иван побежал в указанном направлении, но сколько он ни искал Мессию на узких улицах городка, так и не нашел.

— Лийил, помоги мне найти Иисуса, Лийил, — сказал Иван. Но ничего не произошло. Лийила у него не было… — Почему? — воскликнул Иван. И сам себе ответил: — Потому, что сейчас он у Иисуса, и я не могу творить здесь чудеса. Чего же мне не хватает, чтобы разгадать язык Бога? Чего? Но только не разума, нет, дело не в этом, и не силы. Нужно какое-то чудо. Только чудо поможет мне разгадать этот язык!

Иван, измученный жарой, улегся в тени полуразрушенной стены и смотрел на небо, стараясь разглядеть в нем хоть что-нибудь: птицу, маленькое прозрачное облачко — что угодно. Но ничего не видел, кроме бездонной лазури. «Небо Палестины. С этого неба слетел голубь — знак Его Святого духа, и в это небо вознесся Он — Сын Божий. Или — не Сын Божий?.. Какая загадочная пустота скрывается за этим голубым знойным небом».

3

«Может быть, любовь и есть то самое чудо, которое поможет мне? Где она? И что это? Это предел возможного счастья, который хранится в моем подсознании, или что-то иное? Она во мне или ей нужен объект? Лийил, расскажи мне о любви так, чтобы я понял. Может быть, я действительно совсем не знаю себя еще, может быть, здесь таится препятствие, которое мешает мне совершить это чудо. Чудо, которое мне так необходимо… Лийил».