Антихрист

Вместо ответа Риикрой получил удар ногой по голове. «Интересно, зачем им это надо? — подумал Риикрой и попытался найти ответ в мыслях этих людей. — Как всегда — никакого разумного ответа. Одна агрессия — как всегда, — убедился Риикрой. — Вот и делай добро. Хорошо, тогда сделаем зло, — решил Риикрой. И он превратил свое тело в камень. После очередного удара нападавший взвыл от боли. Второй ударил Риикроя в пах и схватился за ногу. — Добро, зло — как все это относительно, как все это глупо, в конце концов. Эх, если бы люди были хоть бы вполовину так разумны, как я. Они бы не пили вина, не влюблялись, не хорохорились бы, наконец, друг перед другом, как два этих идиота».

— Может быть, хватит, господа? — вежливо спросил Риикрой. — Я, с вашего позволения, удалюсь. — И он скрылся за ближайшим деревом, где и исчез, дематериализовавшись.

Риикрой снова отыскал взглядом Аллеина. Тот теперь находился над часами на восточной стороне башни Университета.

— Эй, Аллеин, ты видел, как со мной расправились эти двое? — послал сообщение Риикрой.

— Видел. Ты был не похож на себя, Риикрой. Что случилось?

— Решил направить все свои силы на добро, — ответил Риикрой. — Видишь, что из этого вышло?

Аллеин рассмеялся и спросил:

— Ты все так же сам по себе?

— Все так же.

— Лети сюда. Здесь поспокойней. Поговорим, — сказал Аллеин, расправляя крылья.

Риикрой быстро перелетел на крышу Университета, материализовался и сел на парапет около часов. Аллеин также материализовался и стал невдалеке от Риикроя так, чтобы его не было видно с площади перед Университетом.

— Не хочешь, чтобы тебя видели люди? Почему? — спросил Риикрой.

— Это, наверное, привычка. Не люблю привлекать к себе внимание. Это, как правило, ничем хорошим не заканчивается. Люди так любят чудеса и имеют такое странное воображение, что любой факт моего появления воспринимается как некий важный знак. Его значение и толкование зависят от того, что в голове у человека, который меня видел. Так что я не хочу лишний раз появляться на людях.

— Так-то оно так, но ведь теперь совсем другая ситуация, можно и расслабиться, и позабавиться наконец.

— Ты в своем амплуа, Риикрой. Не путай меня с человеком. Я ведь ангел.

— Я тоже, — как ни в чем не бывало сказал Риикрой.

— Ты — бес. Ты — слуга Сатаны. Врага моего Господина.

— Ну и что. Но я ведь могу все то же, что можешь и ты. Захочу вот, и буду ангелом.

— Ты служишь Врагу! — с возмущением воскликнул Аллеин.

— Служил верой и правдой.

— Ты никогда не видел Творца и не слышал его голоса.

— Истинно так.

— Поэтому не причисляй себя к нашему племени, будь так любезен.

— Хорошо, не буду, если это так тебя раздражает и имеет такое значение. Я буду великодушен, потому что уже готов к исчезновению, Аллеин. Я знаю, что скоро исчезну.. — Аллеин уловил в голосе Риикроя искреннюю печаль. — Ах, если бы я умел получать хоть какое-нибудь удовольствие или переживать эмоции, как люди. Я бы предался всем этим удовольствиям сразу. Но мне ничего этого не дано. Какая жалость…

— Мне тоже… увы.

— Чем же мы отличаемся, по сути? Мы оба — лишь проводники чужой воли. Мы ничего значительного не можем предпринять без приказа, даже исчезнуть не можем. Поэтому предлагаю заключить мир до тех пор, пока наши Господа не вспомнят о нас.

Аллеин осторожно подошел к парапету и, глядя на раскинувшийся внизу город, сказал:

— Мы уже его заключили тогда в бункере. Что нам оставалось делать? Мы духи одного человека. И этот человек ни в чем почти нам не уступает. А может, он уже и не человек вовсе. Нет смысла бороться, когда непонятна цель и нет приказов.

Аллеин увидел, что через проходную на внутреннюю площадь восточного крыла Университета вошла группа студентов, это были юноши и девушки первокурсники. Буквально все они были влюблены, это Аллеин определил сразу.

«Сколько нерастраченной силы в их сердцах, и какие светлые головы у этих ребят, — подумал Аллеин. — Неужели и им не суждено жить?»

— Риикрой, а эти твои фокусы с зеркалом в театре, это твое собственное решение?

— Разумеется. Сейчас все решения мои собственные. Видишь ли, я не хочу, чтобы Наташа кому-нибудь говорила об Иване. Пусть до срока все останется тайной. Я чувствую, что так будет лучше…

Аллеин очень удивился сказанному, но ничего не спросил. Риикрой зевнул в кулак и самодовольно хмыкнул.

— Посмотри, как резвятся эти молодые люди. У каждого конец стоит, что твоя оглобля, и в головах сумбур. Да и девицы ничего, достойные бестии. Ишь, как хвостами крутят. Неужели тебе не хочется, чтобы их счастье продолжалось хоть немного подольше?

Аллеин пропустил это мимо ушей.

— А к решению стать актрисой не ты ли подтолкнул Наташу?

— Нет. — Риикрой, прищурившись, посмотрел на Аллеина. — Я думал, это твоя работа.

— Я к этому никак не причастен.

— Слушай, Аллеин, а зачем теперь нужны мы? Из всего сонма духов мы остались вдвоем, и события теперь развиваются без нашего участия. Ты, вообще говоря, зачем здесь?

— Я должен был охранять Ивана от тебя, чтобы ты не мешал ему исполнять волю Творца. А ты?