Антихрист

Иван вышел из аэропорта и направился на стоянку такси. Он решил взять такси прямо до города. Таксист, седой пожилой мужчина с усталым лицом, с какой-то странной задумчивостью посмотрел на Библию, которую Иван держал в руке, и заломил немыслимую цену, но Иван, не торгуясь, согласился.

— Вы знаете храм? — Иван назвал название городка, где священником был отец Петр.

— Знаю, — ответил таксист.

— Везите меня к этому храму.

— Ты можешь заплатить вперед? — спросил таксист. Иван достал из кармана пачку денег, отсчитал запрошенную сумму и отдал их водителю, не сказав при этом ни слова.

«Какую часть Божественного замысла несет в себе этот уставший от жизни человек, — подумал Иван, взглянув на таксиста. — Неважно… Я должен уничтожить рукопись».

Машина летела по шоссе, поглощая расстояние. Ивана охватило какое-то странное равнодушие ко всему, он впал в своеобразное оцепенение, при этом, казалось, каждая клеточка его мозга помнила и говорила о том, что отпущенный ему срок жизни уменьшается с каждым мгновением.

2

«Зачем я все же еду туда? — подумал Иван, когда автомобиль свернул с основной магистрали к городку, где была расположена церковь. — Я должен сказать этому священнику, что я не Антихрист, мир спасен теперь, что волею Бога конец его отложен пока, и можно славить Бога и продолжать жить, исполняя Его волю. Что означало произведенное им крещение, и что оно означает для меня сейчас? Тогда, когда он крестил меня, у меня не было души, она не появилась и после этого обряда». Иван вспомнил слова Евангелия:

«Кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божье[35].

Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет»[36].

Иван закрыл глаза и снова отчетливо представил себе лицо Христа таким, каким он увидел его тогда у дороги. Потом перед мысленным взором Ивана предстала толпа, которая встретила их на подходе к городу: разгоряченные лица, горящие глаза, ждущие чуда. «Что он мог им еще сказать? „Верь мне и делай, как я…“, — ничего другого они бы не восприняли. Он любил людей, и он должен был дать надежду всем, зная, что не всем дано спасение. Тот обряд, произведенный надо мной священником, не дал мне ничего, пока Бог не вложил в меня душу. Надо ли только говорить священнику об этом?»

Машина подъехала к церкви. Иван вылез из машины и пошел к входу. Он почему-то был уверен, что церковь должна быть открыта.

Иван зашел в церковь и увидел стоящего у алтаря человека в одеянии священника. Но это был не отец Петр. Иван сделал несколько шагов вперед, чтобы лучше рассмотреть лицо этого человека, и остановился, буквально остолбенев, когда разглядел, кто это. Это был один из тех двух парней, с которыми он видел воскресение Христа, тот из них, который называл его Сатаной. Священник также, видимо, узнал Ивана. Это Иван определил по взгляду, вмиг выразившему удивление и страх.

— Здравствуйте, — сказал Иван, — я бы хотел видеть отца Петра.

— Нет его здесь, — сухо ответил священник, и голос его сорвался, видимо, от волнения.

— А где я могу его увидеть? — спросил Иван.

— Туда, где теперь отец Петр, вам дорога закрыта.

— Что вы хотите этим сказать? — миролюбиво спросил Иван, стараясь ничем не обидеть священника.

— Отец Петр умер. А вас я узнал. Вы тот, кто своими дьявольскими приемами сводит людей с ума. Я прошу вас покинуть храм. Здесь вам не место, — священник сделал жест рукой, осеняя себя крестным знамением и одновременно как бы выталкивая Ивана из храма. Иван повернулся и хотел было выйти, но потом остановился и спросил:

— От чего он умер?

— От инфаркта, здесь, в своем домике, — смирив голос, ответил священник. — Мы молимся за упокой его души. — Священник еще раз осенил себя крестным знамением и решительно и грозно потребовал: — Уходи прочь из храма, ты, продавший душу Сатане! Уходи прочь, дьявольское наваждение. Господом Богом заклинаю, прочь из святого придела этого.

Весь вид священника и его фанатичная уверенность в своей правоте вызывала у Ивана отвращение. «Еще один судья над людьми, да еще какой!»

— С Сатаной знаком лично, но души ему не продавал, да и невозможно это, и пришел сюда не к вам. Кстати говоря, насчет души. Я знаю, где может быть душа отца Петра, если она у него была, и где будет моя, чего, видимо, не знаешь ты. Но, в отличие от тебя, не берусь судить людей, потому что их судьба не зависит ни от меня, ни от тебя, ни от церкви этой, ни от крещения вашего, а только от воли Бога, который один определяет своих призванных. И если ты думаешь, что твоя ряса позволяет тебе проклинать и судить от имени Бога, то глубоко заблуждаешься.

— Да ты протестант, я смотрю, — усмехнувшись кривой улыбкой, сказал священник. — Худший из них.

— Можешь назвать меня кем угодно, ничего от этого не изменится. Я — сам в себе церковь и надо мной только Бог. Он владеет моей душой и распоряжается моей жизнью. Он, а не люди, и не выдуманные ими учения владеет моей волей.