Антихрист

Движение по улице, по которой они ехали, всегда было напряженное. Тут уж, воистину, была кульминация гонки. Наташа даже не успевала ничего думать, это был сплошной кошмар. Все вокруг мелькало: светофоры, гудки, лица людей, рок-н-ролл. Миша вел машину, не обращая внимания на светофоры и полосы движения. Удивительно, но то ли благодаря его умению, то ли в силу стечения обстоятельств, он никого не сбил, ни в кого не врезался и никто из-за него не попал в аварию.

Уже когда свернули на улицу, где была прокуратура, Миша увидел, что дорогу перекрыл тяжелый грузовик, а вокруг него полно милиции с автоматами. Миша вывернул в переулок, резко затормозил и закричал:

— Наташа, быстро ходу отсюда! Поймают — конец делу!

Наташа выскочила из автомобиля и что есть силы бросилась бежать к соседней подворотне. Только она скрылась за углом, к «восьмерке» подлетели, скрипя тормозами, две милицейские машины. Милиционеры взяли автомобиль под прицел. Но никто из них не подходил к машине. Ждали приказа. Миша посидел с полминуты за рулем не двигаясь. Потом выключил музыку, медленно открыл дверь и, подняв руки, вышел из машины. К нему тут же подскочили двое омоновцев и, заломив руки за спину, надели наручники. Подошел подполковник и, пристально глядя в глаза Мише, сказал:

— Ты что? Ты — преступник!

— Я кого-нибудь сбил? — спокойно, как ни в чем не бывало, спросил Миша.

— Это мы еще разберемся.

— Вы сначала разберитесь, а потом уж…

Омоновец ткнул Мишу кулаком в живот, Миша согнулся и замолчал.

— Везите его в участок. Там будем разбираться, — приказал подполковник.

Миша так и не сказал, кого и зачем он вез. И зачем он так гнал.

— Гнал, да и все. На спор.

— С кем спорил?

— Сам с собой.

— Понимал, что делал?

— Понимал.

— Ни хрена ты не понимал!

Но добиться от него так ничего и не удалось. Когда выяснили, что Миша никого не сбил и никто на него не пожаловался, отобрали права, взяли штраф и выпустили.

Когда Наташа зашла в здание прокуратуры, до конца рабочего дня оставалось десять минут. На вахте сидел пожилой мужчина. «Это хорошо», — подумала Наташа. Она обратилась к дежурному:

— Скажите, пожалуйста, Сидоренко у себя?

Сердце у Наташи бешено колотилось. «А вдруг нет его…» Вахтер заметил, что девушка очень волнуется, и стал внимательно ее разглядывать, думая: «Кто она и зачем? Лицо ангела. Красоты необыкновенной. А одежда — м-да, как у б…и».

— Он не принимает сегодня. — И потом добавил: — Он никого не принимает. Даже если я вас пропущу, секретарь не пустит.

— Пропустите, пожалуйста. Мне очень надо. Я думаю, меня он примет.

— Ладно, проходите. Второй этаж направо, — сказал вахтер и, посмотрев вслед убегающей Наташе, подумал: «Ну и девица. Надо же, наш Сидоренко-то каков».

Наташа вошла в приемную. Секретарь — женщина лет сорока, с умным, уставшим и красивым лицом, осмотрела Наташу с ног до головы:

— Вам кого, девушка?

— Мне нужно попасть к Сидоренко.

— Он не принимает. Приходите завтра с двух.

— То, что я должна ему сообщить, имеет очень большое значение.

— Для кого?

— Для него, прежде всего, — уверенно кивнув головой, как бы подчеркивая важность просьбы, сказала Наташа. Секретарша задумалась, все так же неотрывно разглядывая Наташу.

— Где же я вас могла видеть? Вы не участвовали в конкурсе красоты в прошлом году? — Она едва заметно улыбнулась.

— Нет, — Наташа, отвечая на ее улыбку, тоже улыбнулась, как бы поблагодарив женщину за комплимент, — не участвовала. Будьте добры, доложите ему обо мне так, чтобы он меня принял.

Секретарша вздохнула и посмотрела на часы:

— Ладно. Вам просить за кого-то или за себя?

— За себя, за себя…

— Подождите, я сейчас.

Секретарша зашла в кабинет и через минуту вышла улыбаясь:

— Наш шеф любит красивых женщин. Вам повезло.

— А разве их кто-то не любит?

— Конечно, — другие красивые женщины.

Наташа засмеялась и, уже взявшись за ручку двери, сказала:

— За мной самые красивые цветы. Спасибо.

Наташа вошла в кабинет и остановилась у края стола.

Она сделала серьезное и умное лицо.

Сидоренко посмотрел на Наташу долгим оценивающим взглядом, потом встал и, выйди из-за стола навстречу Наташе, сказал:

— Садитесь, пожалуйста. Что за срочное дело? Рассказывайте, не торопитесь, у меня есть немного времени. — Он обошел вокруг стола за спиной Наташи — специально, чтобы осмотреть ее со всех сторон. Она это поняла и позволила это сделать. Он увидел ее так, как хотел и оценил сразу: «Против таких мужчины почти безоружны, если они хоть на пять процентов мужчины. Что же ей надо?» — Я слушаю.— Я финансовый директор фирмы, на которую Ясницкий подал иск. Вы занимались этим делом.

«О, боже мой, — подумал Сидоренко, поморщившись. — Как жаль, что я ничего не смогу для нее сделать».

— Да, я занимался сегодня этим делом. И скажу вам сразу: дело это требует внимательного рассмотрения, никаких решений кроме тех, что мы уже приняли, мы не примем. Если вы хотите что-нибудь мне объяснить и прояснить, то не сегодня. Для этого у нас будет достаточно времени потом. — Голос его был холоден и бесстрастен.

— Не принимайте иск.