Антихрист

Смерть этого святого человека произвела на весь город самое удручающее впечатление. Ханжи фарисеи, строгие блюстители Закона, были очень недовольны. Иаков пользовался всеобщим уважением; его считали одним из людей, молитва которых наиболее действительна. Утверждают, что один рехабит (вероятно, ессей) или, по словам других, Симеон, сын Клопы, племянник Иакова, кричал в то время, как старца побивали камнями: «Перестаньте, что вы делаете? Как? Вы убиваете праведника, который молится за вас?» Ему привели текст из Исайи (III, 10) в том смысле, как его тогда понимали: «Убьем, говорили они, праведника, потому что он нам неудобен; вот почему он вкушает плоды дел своих». На смерть его были составлены еврейские элегии, полные намеков на библейские тексты и на самое его имя Облиам. Наконец, почти весь город был согласен в том, что надо просить Ирода Агриппу II положить границы дерзости первосвященника. Альбину донесли о поступке Анны в то время, как он уже выехал из Александрии в Иудею. Он написал Анне угрожающее письмо, а затем сместил его. Таким образом, Анна занимал этот пост в течение лишь трех месяцев. Несчастия, которые вскоре затем постигли нацию, многие считали результатом убийства Иакова. Что касается христиан, то они видели в нем знамение времени, доказательство того, что конечная катастрофа приближается.

Действительно, возбуждение в Иерусалиме приобретало необычайные размеры. Анархия достигла крайних пределов; зилоты, хотя и истребляемые казнями, все же хозяйничали всюду. Альбин ни в чем не походил на Феста; он только и думал о том, чтобы обогащаться путем покровительства разбойникам. Всюду можно было видеть предвестников чего-то неслыханного. Около конца 62 года некто Иисус, сын Анны, вроде воскресшего Иеремии, бегал день и ночь по улицам Иерусалима и кричал: «Глас с Востока! Глас с Запада! Гласы четырех ветров! Глас против Иерусалима и храма! Глас против женатых и замужних! Глас против всего народа!» Его подвергли бичеванию: он продолжал кричать то же самое. Его били розгами, пока кости не обнажились; но при каждом ударе он повторял жалобным голосом: «Горе! горе Иерусалиму!» Никогда не видели, чтобы он с кем-либо разговаривал. Он повторял всегда одно и то же: «Горе! горе Иерусалиму!», не браня тех, кто его бил, не благодаря тех, кто подавал милостыню. И так он продолжал вплоть до осады города, причем никогда его голос не ослабевал.

Если этот Иисус, сын Анны, не был учеником Иисуса Христа, то его вещий голос был, по меньшей мере, истинным выражением того, что таилось на дне христианского сознания. Иерусалим исполнил меру. Этот город, убивающий пророков, побивающий камнями посланных к нему, одних подвергающий бичеванию, других крестной смерти, отныне проклят. Около того времени, которое мы описываем, стали возникать эти небольшие апокалипсисы, приписываемые одними Еноху, другими — Иисусу, представляющие величайшую аналогию с воплями, которые испускал Иисус, сын Анны. Впоследствии эти отрывки вошли в синоптические Евангелия; их приводили в виде слов Иисуса, произнесенных им в его последние дни. Быть может, уже в то время был дан лозунг покидать город и бежать из него в горы. Во всяком случае, синоптические Евангелия носят в себе глубокие следы этой тоски; она осталась на них как родимое пятно, положила на них неизгладимый отпечаток. К спокойным аксиомам Иисуса примешалась окраска мрачного апокалипсиса, предчувствия беспокойной и смятенной фантазии. Но кротость христиан спасла их от безумств, волновавших другие слои нации, которая точно так же, как и христиане, была объята мессианскими идеями. Но для христиан Мессия уже пришел; он был в пустыне; он вознесся на небо тридцать лет тому назад; обманщики же и экзальтированные люди, пытавшиеся увлечь за собой народ, были Лже-Христами, лжепророками. Смерть Иакова и, быть может, еще кого-либо из братьев, сверх того, все более побуждала христиан отделять свое дело от иудаизма. Сделавшись предметом общей ненависти, они утешались, обращаясь в мыслях к заповедям Иисуса. По словам многих, Иисус предсказал, что среди всех этих испытаний с их головы не упадет ни один волос.

Положение было так ненадежно, так сильно чувствовалось приближение ужасной катастрофы, что не был даже избран непосредственный преемник Иакову как главе Иерусалимской Церкви. Главными лицами в общине по-прежнему оставались «братья Господа», именно: Иуда, Симеон, сын Клопы. Мы встретимся с ними после войны как с центром, к которому стекались все верующие в Иудее. Иерусалиму оставалось всего лишь восемь лет жизни, и даже гораздо раньше этого рокового часа извержение вулкана забросит вдаль небольшую группу благочестивых евреев, сплоченных между собой воспоминаниями об Иисусе.

Глава IV ПОСЛЕДНЯЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПАВЛА