Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса

Ле Гофф. Le Goff (1985): «L’un est un professeur, saisi dans son enseignement, entouré d’élèves, assiégé par les bans, où se presse l’auditoire. L’autre est un savant solitaire, dans son cabinet tranquille, à l’aise au milieu de la pièce où se meuvent librement ses pensées. Ici c’est le tumulte des écoles, la poussière des salles, l’indifférence au décor du labeur collectif,” “Là tout n’est qu’ordre et beauté / Luxe, calme, et volupté».

Мартиньон. Geschlechtsspezifische Unterschiede im Gehirn und mögliche Auswirkungen auf den Mathematikunterricht. Wissenschaftliche Hausarbeit zur Ersten Staatsprüfung für das Lehramt an Realschulen nach der RPO I v. 16.12.1999. Vorgelegt von: Ulmer, Birgit. Erste Staatsprüfung im Anschluss an das Wintersemester 2004/05, Pädagogische Hochschule Ludwigsburg. Studienfach: Mathematik. Dozenten: Prof. Dr. Laura Martignon, Prof. Dr. Otto Ungerer.

Ренан. «Аверроэс и аверроизм» (Averroès et l’averroïsme, p. 323, 1852).

Сократ. Беседа с Марком Верноном (Vernon, 2009), который считает, что Сократ был очень похож на Жирного Тони. Превосходный контекст: Wakefield (2009). Calder et al. (2002) рисует, можно сказать, агиографический портрет.

Заблуждение Сократа. Geach (1966).

«Эпистеме» и «техне». Александр Афродисийский «О “Метафизике” Аристотеля. О “Первой аналитике” Аристотеля» (1.1–7), «О “Топике” Аристотеля» (1), «Вопросы» (2.16—3.15).

Неявное и явное знание. Collins (2010), Polanyi (1958), Mitchell (2006).

_{Таблица 13. Know How («знать, как») против Know What («знать, что») и их родственники}

Все слова в левой колонке кажутся связанными друг с другом. Мы с легкостью можем объяснить взаимосвязь рационализма, явного и буквального. Однако слова в правой колонке в единую логическую схему не укладываются. Что общего у обычаев, бриколажа, мифов, ноу-хау («знать, как») и метафор? Что именно связывает религиозные догмы и прилаживание? Здесь кроется нечто, и хотя я сходу не могу объяснить, что именно, тут есть некое фамильное сходство с Витгенштейном.

Леви-Стросс. Lévi-Strauss (1962) о разных формах разумности. Однако, судя по интервью, которые Леви-Стросс давал в 1980-х (см. Charbonnier, 2010), он верил в то, что уже в скором будущем, «как только у нас появится теория всего», наука позволит делать прогнозы с приемлемой точностью. Биография: Wilken (2010). См. также Bourdieu (1972) о том, как на ту же проблему смотрит социолог.

Эволюционная эвристика. Это самое главное, но я припрятал его именно здесь. Вот выжимка из смеси того, что говорит нам литература, и концепций этой книги. Эволюционные эвристические правила в конкретной области деятельности обладают следующими свойствами: (а) вы не знаете, что их используете; (б) им долгое время следовали в той же самой или похожей среде поколения практиков, так что эти правила отражают эволюционную коллективную мудрость; (в) они свободны от агентской проблемы, и те, кто им следовал, выжили (что исключает медицинскую эвристику, используемую врачами, потому что пациент мог и не выжить, но говорит в пользу коллективной эвристики, используемой обществом); (г) они подменяют сложные проблемы, которые требуют математического решения; (д) научиться им можно только на практике, глядя на других; (е) всегда можно достичь «лучшего» результата на компьютере, и многие так и поступают, но, как ни странно, те, кто использует эвристические правила, в жизни справляются с проблемами лучше, чем те, кто решает проблемы только на компьютере; (ж) область, в которой появились эти правила, отличается быстротой реакции в том смысле, что люди, совершающие ошибки, наказываются и долго там не задерживаются. Наконец, как показали психологи Канеман и Тверски, за пределами областей, в которых эти правила сформировались, они могут оказаться чудовищно неверными.

Аргументация и проблема «зеленого леса». Mercier and Sperber (2011). Постсократическая концепция рассуждения как инструмента поиска истины в последнее время обесценилась еще больше – хотя, кажется, сократический метод дискуссии может быть полезен, но только в формате диалога. Мерсье и Спербер развенчали утверждение о том, что в поисках истины мы начинаем рассуждать. В своем замечательном исследовании они показали, что цель аргументов – не принять решение, а убедить в его правильности других, потому что решение, которое мы принимаем посредством рассуждения, очень сильно искажено. Они доказали это экспериментальным путем, получив свидетельства того, что индивиды куда лучше придумывают доводы в социальной среде (когда рядом есть те, кого нужно в чем-то убедить), чем в одиночестве.