Антикиллер-5. За своего…

На этот раз Антон выдержал паузу и ничего не сказал.

– Но есть вариант, – продолжил Фома, как бы награждая его за терпение. – Я переговорил с одним челом в Питере. У него есть спец как раз по вашему региону. Спец высшей категории, жрет одну сырую печень, настоящий самурай.

Фома усмехнулся. Возможно, он опять пошутил. А может, и нет.

– По сотке за голову. Передашь через меня фото, адреса, телефоны – все, что есть. И деньги, конечно. И бутылку хорошего коньяка. Очень хорошего.

– А коньяк зачем? – не удержался Антон.

– А хрен его знает. Любит, наверное.

Боцман

Он придумал будто человеку, чтобы быть убитым качественно (быстро, с гарантией, безболезненно), нужно пройти через квалифицированных специалистов высокого уровня. Заказчик ищет этих глубоко законспирированных специалистов, поднимает все свои знакомства, получает необходимые рекомендации, оплачивает услуги. Как если бы человек хотел лечь на операцию к какому-нибудь знаменитому профессору, светилу медицинской науки. Только здесь все делается без личного присутствия пациента, и даже без его ведома. И он не хочет никуда ложиться. Вот в чем вся штука.

Только какое кому дело? Вот направление, вот печать, вот квитанция об оплате – ложитесь на стол и не дергайтесь, а то дольше будете мучиться. Он работает. Он – специалист, золотые руки. Он – светило. К нему записываются в очередь. И обязательно дарят коньяк, который он не пьет.

Лебедю кто-то позвонил. В такие моменты находиться с ним рядом не очень вежливо, да и небезопасно. Разговоры всякие могут быть, и хотя смысл маскируется, вдруг услышишь что-то лишнее… А скорее, и не услышишь, но кто-то подумает, что мог услышать. И в том, и в другом случае будут проблемы.

Боцман вышел покурить на лоджию, прикрыл за собой дверь. Клекот чаек. Гудок заходящего в порт сухогруза. Гулкое шевеление моря, которое слышишь только первую минуту, а потом перестаешь замечать. Внизу, впереди, справа и слева – серая гладь Невской Губы. И такое же серое небо. Будто плывешь на огромном корабле. Потом вдалеке замечаешь Кронштадт, он как огрызок рафинада, почти растворенный в воде. Потом, провожая глазами улетающий вниз бычок, замечаешь красные коробки пакгаузов и Морскую набережную. Это двадцать второй этаж, отсюда есть выход на крышу – там оранжерея и бассейн под навесом. Человека, живущего в такой квартире, сложно убить. Все окна выходят на море, двери в квартире блокируются с пульта, который Лебедь носит с собой, есть несколько изолированных комнат специально на случай непрошеного вторжения – одна из них скрыта где-то в оранжерее.

У Лебедя много врагов. И не потому, что он Диспетчер. При его многолетней разносторонней деятельности врагов и так хватает. Но и то, что он Диспетчер, друзей не прибавляет. Зато его возможности укладывать «больных» на «операцию» добавляют ему важности и значимости. А риска не бывает много или мало – он или есть, или его нет.

Сколько таких квартир у Лебедя? Много. В первый раз он принимал Боцмана за городом, там он запомнил только серебристые статуэтки в парке, очень реалистичные, как артисты, которые изображают «живые скульптуры» на разных праздниках. Или как киллеры, притаившиеся в кустах. Тогда он еще подумал, каково тут Лебедю жить, посреди всей этой жути. Но Лебедь там не живет, как оказалось. И здесь он тоже не живет. Он каждый раз приглашает его в новое место. Наверное, не хочет светить главное лежбище.

Боцман оглянулся, посмотрел через стекло в комнату. Лебедь еще не закончил. Он сидит в кресле, прижимая плечом трубку к уху, что-то записывает. На соседней лоджии, за перегородкой, стоит Окорок, охранник. Он тоже не хочет слышать, о чем говорит шеф, и тоже смотрит на море.

Скорее всего, будет новая работа. По последнему, минскому заказу Лебедь расплатился полностью, он даже не успел вылить выставленный клиентом коньяк. А другого повода для встреч у них с Лебедем не бывает. Это хорошо, деньги ему не помешают. Пора обустраивать собственный угол в этом городе, пора. Он вполне может позволить себе однушку в Кудрово или Заневке, есть неплохие варианты. Хотя лучше всего было бы, конечно, где-нибудь у моря. Вот как здесь. Но, чтобы заработать на такую квартиру, нужно положить кучу народу, целый райцентр выкосить, типа того… Раньше он постоянно держал в голове, что рано или поздно вернется в Тиходонск, замутит там какой-нибудь бизнес, что-то вроде автомастерской, осядет, заматереет, а то и женится… А потом говорил себе: стоп, ты о чем? Какой Тиходонск? Очнись, там все закрыто для тебя, тебе там жизни ровно пятнадцать минут – от аэропорта до первого светофора… И это верно. Здесь теперь его дом, в Питере, между этим серым небом и серой водой. И нечего тут думать даже.

Окорок постучал по перегородке, кивнул в сторону комнаты: шеф закончил, ждет. Боцман сплюнул вниз и пошел получать задание.

Лебедь заговорил, как всегда монотонно и бесцветно, будто обсуждал цвет новой плитки в ванной.

– Два человека, один блатной, один мент, – он как всегда дал подробную вводную, а закончив, глянул как-то по-особенному. – Живут в Тиходонске…