Антикитерский механизм. Самое загадочное изобретение Античности

У Райта челюсть отвисла. Все это время он мечтал о том, чтобы изучить механизм, и теперь Бромли – его друг, человек, которому он доверял, – украл его идею. При работе с античными артефактами существовало неписаное правило: как только какому-либо ученому предоставлялся доступ к предмету, до публикации результатов тот становился недоступен для других специалистов. Райт был выведен из игры. Не в первый раз он почувствовал горькую зависть ко всем этим университетским ученым, перелетавшим из института в институт, изучая то, что им хочется. Он знал свое дело и был лучше, чем этот человек, подготовлен к тому, чтобы справиться с ним. Если бы только у него был шанс доказать это!

Бромли собирался обратно в Афины уже через несколько недель, и Райт понял, что есть лишь один способ тоже оказаться там. Он смирил свою гордость и попросил Бромли взять его с собой в качестве помощника.

Бромли согласился, и теперь Райт, ни разу в жизни не совершавший поездок за границу, взял небольшой отпуск, чтобы привести в порядок и мысли, и бумаги. В январе они вылетели в Афины, прибыли поздно вечером в воскресенье – Бромли остановился в комфортабельном отеле на другом конце города от музея, а Райту удалось в последнюю минуту найти место в ближайшем студенческом хостеле.

Утром они встретились в музее, где их приветствовал Петрос Каллигас временный куратор коллекции бронзы, работавший с Прайсом и Каракалосом в 1970-е. Это был приятный пожилой человек, прекрасно владевший английским – к облегчению Райта, до прибытия в Афины не предполагавшего, что современный греческий очень отличается от древнегреческого, который он учил в школе.

Угостив гостей крепким черным кофе, Каллигас подвел их к окруженному фрагментами древних статуй столу в углу лаборатории консервации бронзы. На столе был поднос, а на нем на листах папиросной бумаги лежали обломки Антикитерского механизма.

Первая мысль Райта была – какие же они маленькие! По фотографиям невозможно было составить представление об истинных размерах прибора. И каждый фрагмент был полон замысловатых деталей. Его следующая, торжествующая мысль была: «Прайс и половины этого не заметил!» В нетерпении он натянул белые хлопчатобумажные перчатки – как это принято у сотрудников музея, работающих с хрупкими предметами, но Каллигас мягко остановил его: «Мы заметили, что незащищенная кожа куда меньше истирает материал». И на этом оставил их.

Следующий месяц Райт и Бромли провели тщательно измеряя, фотографируя и всесторонне описывая обломки и сравнивая свои наблюдения с теми, что сделал Прайс. Они работали ежедневно до обеда, когда сотрудники музея заставляли их прерваться. После было время еды, легкого отдыха, прогулок по Афинам – или можно было засесть в одном из множества маленьких баров, где, потягивая из оловянных кружек домашнее вино и закусывая мезедес, они обсуждали сделанное за день. После этого, как правило, возвращались к работе, но иногда от вина они переходили к узо, день сменялся вечером, а потом и ранним утром. Особенно полюбился им бар «Герань», простецкое заведение на улице Триподу.

Однажды в начале их пребывания после особенно бурной ночи Бромли чувствовал себя плохо. Райт пошел в музей один. С ним был только скучающий ассистент по имени Тассос, да вокруг жужжало несколько мух. «Обломки похожи на зеленое слоеное печенье, – подумал он, – и на ощупь такие же, только тяжелее». Райт осторожно дотронулся до них, стараясь, чтобы от контакта с его пальцами с них ничего не осыпалось. Эти фрагменты сумели пережить 2000 лет, но теперь они были очень хрупкими. А каждый крошечный кусочек мог содержать частичку важной информации, которая будет утрачена навсегда, если он будет неосторожен. Один из фрагментов представлял собой округлый, подвергшийся коррозии кусок, сбоку которого виднелась часть тонкой зодиакальной шкалы. Он перевернул его, чтобы посмотреть, что на обратной стороне, и тут услышал хруст, и прямо на его глазах шкала развалилась надвое.

Райт пришел в смятение. Он многие годы мечтал о возможности лично изучать фрагменты, и теперь, когда она наконец представилась ему, он сломал один из них! Конечно, теперь он навсегда будет изгнан из музея из-за своей неуклюжести. Райт проскочил мимо Тассоса, выбежал за дверь и помчался по коридору в кабинет Каллигаса.

«Случилась катастрофа!» – произнес он дрожащим голосом. Куратор поднял глаза, оторвавшись от бумаг: «Катастрофа? Какая катастрофа?»

«Один из фрагментов… Он сломался!» – выдавил Райт. «Хмм!» – отреагировал Каллигас. Он вышел из кабинета и направился в лабораторию, Райт нервно шагал за ним. Каллигас осмотрел сломанный кусок, снова хмыкнул. На несколько мгновений повисла тишина, но наконец он заговорил.

«Случается, – сказал он. – Это со всеми случается. Это случалось и с Тассосом, и даже со мной. Теперь это случилось с вами. Идите домой, выпейте и поспите. И возвращайтесь завтра утром».