Антикризисная книга Коммерсантъ'а

– У нас, в России. На Западе такого не увидишь. Чрезвычайно опасно, когда клиента подвешивают на крючок левериджа (дают кредитное «плечо»). Это же очень просто: купил акций на $100, вложив своих, ну, скажем, $20, а $80 – это кредит. А стоимость купленного пакета упала до $50. Чтобы вернуть долг, клиент продает бумаги с убытком и еще остается должен. Сейчас короткие позиции у нас запретили, но о последствиях надо было раньше думать. На Западе давно обсуждается, что финансисты с этим инструментом перегнули палку. Конечно, некоторые банки заигрались. Особенно те, кто строил свою стратегию на получении дешевых денег на Западе, которые потом дорого отдавали местной клиентуре. Из банков, может, только 3 % могли занимать на Западе. Они-то и пострадали в первую очередь. Сегодня многие мелкие и средние банки находятся в лучшем финансовом положении, чем самые крупные.

– Как вы оцениваете меры, принятые Минфином и ЦБ по выводу из кризиса банковского сектора?

– В принципе все делается правильно. Может быть, не стоило закрывать рынок так надолго: он бы «отскочил» раньше. Но то, что добавили ликвидности в банковскую систему, – это абсолютно правильно. Однако у правительства в запасе есть еще целый ряд антикризисных мер. Например, в случае необходимости можно инвестировать на фондовый рынок часть Пенсионного фонда и других резервных фондов. И еще у меня есть вопросы к стратегии Минфина по управлению резервными фондами государства. Вкладывать эти средства исключительно в инструменты американского казначейства – по меньшей мере недальновидно. У меня как экономиста нет объяснений, почему это происходит именно так. Золотовалютные резервы – да, они традиционно во всем мире хранятся в иностранных активах. А если взять суверенные фонды от Норвегии до Австралии, не говоря уже об арабах или Сингапуре, часть этих средств вкладывается в акции ключевых компаний своих стран. И ничего здесь опасного нет. В конечном итоге, если вложить эти средства в акции Газпрома или Сбербанка, риск меньше, а потенциальный доход выше. Что, у Газпрома стало меньше газа, что ли? Или у Сбербанка какие-то серьезные проблемы? Да нет там проблем, идут нормальные процессы реформирования в лучшую сторону. И сегодня эти акции настолько дешевые, что все, у кого есть деньги, бросились их покупать. Думаю, скоро станет ясно, что, несмотря ни на что, Россия – это островок стабильности в мире глобального хаоса.

Хотя у нас многие вещи специфически проходят. Так ведь в каждой стране своя специфика. Вот в ЕС сейчас обсуждают запрет на приготовление утки по-пекински, потому что при этом слишком много потребляется энергии. Кто-то запрещает охоту на лис. Бред! Дури хватает во всем мире. В России система не такая либеральная, как, может быть, и мне бы хотелось, но экономика у нас здоровая, она развивается, никто ничего не национализирует. Если бизнесмены не вмешиваются в политику, никто их не трогает. Как бывший чиновник могу сказать, что постоянный поиск заговоров в России – бред. Сейчас пошли слухи, что некие силы в России специально обвалили рынок, чтобы дешево скупить какие-то компании. Ну это ж глупость!

Нужно признать, что российская экономика сегодня гораздо более здоровая, чем большинство экономик развитых стран. Оттого, что на Западе рецессия, наш экспорт не уполовинится, ведь мы продаем не телевизоры и Мерседесы, а сырье. А немцы зимой все равно будут топить свои дома. Кроме того, мир сегодня более развит, есть много стран, которые раньше энергию не покупали, а сегодня покупают и готовы наращивать объемы. Поэтому, с моей точки зрения, мы гораздо больше других стран изолированы от негативных последствий мирового кризиса. Экономический рост продолжится, наличные деньги за счет продажи ресурсов все равно в страну идут.

– А проблема инфляции? Ведь ряд антикризисных мер, предложенных Минфином и ЦБ, например снижениеразмера отчислений в фонд обязательного резервирования (ФОР), приведет к ее росту.

– В данном случае такая мера, на мой взгляд, является вполне оправданной. Другой вопрос, знают ли в ЦБ, насколько надо снижать ФОР, когда, нужно ли его через месяц повысить? Это то, что по-английски называется fine tuning – отточенность экономической и финансовой политики. Этим инструментарием ведь надо постоянно пользоваться. А у нас сначала паника на рынке, а потом год ничего не происходит. Вмешательство Банка России в экономику начинается тогда, когда кризис уже в разгаре. Я что-то не могу припомнить, чтобы в течение года по телевидению обсуждали, что сказал нынешний председатель ДБ. Он выступает только когда на рынке происходит что-то экстраординарное. Обычно же мы обсуждаем, что сказал глава ФРС США Бен Бернанке, либо глава нацбанка Китая.