Антиквар (СИ)

– В нашей семье существовала легенда, что люди, изображенные на «Алоире», могут двигаться, – говорил между тем Кристофер. – Якобы в полночь при свете полной луны их фигурки оживают и прогуливаются по нарисованной мостовой. Кристина говорила, что эту байку сочинил мой дед – сын Иоганна Реттера. Его магические способности были гораздо больше, чем у отца, поэтому, проходя мимо «Алоира» он слышал, как кто-то зовет его по имени. В отличие от родителя, он понимал, что шепот Леоноры не является его мыслями, и это жутко его пугало. Дед верил, что в картине живет привидение, и потому очень ее боялся. Леонора пыталась с ним подружиться, но из этого ничего не вышло. Если я правильно понимаю, однажды она заставила шевелиться фигурку девушки, написанную на переднем плане полотна. Когда мой дед это увидел, с ним случилась истерика. С тех пор к картине он больше не подходил, а после смерти отца и вовсе хотел разрубить ее на куски. От этого поступка его удержало лишь то, что она считалось семейной реликвией. Прадед верил, что это полотно приносит Реттерам удачу, а его сын, ставший с возрастом суеверным, решил не рисковать нажитыми капиталами и просто переселил пейзаж на чердак.

– И долго он там провисел?

– Лет тридцать, не меньше. После смерти деда «Алоир» нашел мой отец. Полотно ему понравилось, поэтому он велел повесить его в гостиной. Рассказы почившего папеньки мой родитель считал старческим бредом.

– Ваш отец тоже был магом?

– Наверное, да. Я этого не знаю, а Леоноре пообщаться с ним не удалось. Он редко появлялся в семейном особняке.

– Почему?

– Потому что этот дом находится в пригороде, а папа предпочитал жить в городском центре. У него там имелись роскошные апартаменты. К слову сказать, мы с сестрой в семейном гнезде тоже бываем нечасто.

– Однако было время, когда вы пребывали там достаточно долго. Я прав?

На губах брата появилась и пропала кривая ухмылка.

– Правы. Несколько лет наша семья жила в этом доме постоянно. Мы поселились в нем, когда мне было тринадцать лет, а сестре – десять.

– Вижу, вы оказались первым и единственным Реттором, с которым Леонора смогла общаться полноценно.

– Долгое время она была моим единственным другом, – голос Криса стал очень серьезным. – Я познакомился с ней через несколько дней после приезда в особняк. Увидел в гостиной картину с красивым городом, долго ее рассматривал и вдруг услышал тихий голос. Он звучал прямо у меня в голове.

– Вы испугались?

– Наоборот, мне стало интересно. Голос был приятным и не вызвал у меня ни малейшего беспокойства. Я слышал семейную легенду о призраке в картине, но всегда считал его добрым. Злой дух не принес бы нашей семье удачу.

– Резонно, – согласился Эфлер. – Так значит, вы подружились…

– Да. Мы могли беседовать часами. Со стороны это смотрелось странно. Я просто сидел на диване и смотрел на пейзаж. Когда мама видела меня в таком состоянии, ей казалось, что я нахожусь в трансе. Из-за этого меня несколько раз водили к психологам и психотерапевтам. Разумеется, я никому из них не признался, что мысленно разговариваю с привидением.

– О чем же вы говорили?

– Обо всем на свете. Я делился подростковыми переживаниями, а дух меня слушал и давал полезные советы. К слову сказать, именно он сообщил мне, как называется его волшебное полотно. А еще рассказывал красивые сказки о далекой волшебной стране. Наша семья переживала тогда не лучшие времена, и эти разговоры были мне очень нужны.

– У вас были проблемы?

– У нас случилась беда. Вернее, две беды – одна за другой. Сначала от сердечного приступа умер отец, а потом у моей сестры обнаружили онкологию. Кристине тогда было тринадцать лет. Врачи сказали, что ничего сделать уже нельзя. По самым оптимистичным прогнозам она должна была прожить семь-восемь месяцев. Сестра прожила ровно год.

Брат ненадолго замолчал. Мне захотелось выйти из своего укрытия и крепко его обнять.

Крис прав: обсудить связавшую нас историю стоило давно. Не делать вид, будто ничего не случилось, а подробно обговорить все ее детали и обстоятельства. Тогда бы у брата не было необходимости раскрывать душу малознакомому человеку, который, в отличие от других, способен адекватно воспринять произошедшие с ним события.