Антикварная история

– У него в телефоне наш номер. Капитан хотел выяснить, зачем он сюда звонил и приходил ли в салон. Врать не было смысла, и я смиренно покаялся. Да, говорю, звонил и приходил.

– Вы сказали про камею?

Суслин поднял на нее глаза и закрыл рукой левое ухо. Словно не хотел, чтобы его главный воспринимающий орган услышал то, что он собирался сказать.

– Ничего я ему не сказал. Ни единого словечка. Врал, как барон Мюнхгаузен. На голубом глазу. Набрехал, что тот искал подарок для женщины. Редкую вещь. Я взялся ему помочь.

– Почему? – Маша затаила дыхание.

– Вовремя понял, что эта Аленка нашей камее не хозяин.

– Да почему Аленка? Он голубой, что ли?

– Фамилия этого мужика – Васнецов. Насчет голубого – не знаю. Аленка – его воровская кличка, или, как сказал капитан, погоняло. По названию известной картины, как я понял. Васнецов – вор и бандит. Вчера его зарезали на какой-то хате.

Маша посмотрела на директорское ухо, закрытое ладошкой, и уточнила:

– Вы не отдали камею, потому что уверены: к убийству она отношения не имеет, или наоборот?

– Просто испугался, что ее заберут, засунут в пакетик, приобщат к делу, положат в сейф и благополучно забудут. А мы никогда не узнаем, откуда она взялась. Она пропадет еще на сто лет! Или на триста!

– Лев Моисеевич, но ведь это опасно!

– Сам знаю! Но что мне было делать? Ясно как дважды два, что Аленка у кого-то ее украл. Или ты считаешь, что он законный владелец?

– По правде, мне показалось, что на наследника царских драгоценностей он не похож.

– Вот именно.

– Но мы с вами тоже не имеем на нее права, – тихо сказала Маша.

– Ты что, думаешь, я ее прикарманить решил?

Именно так Маша и подумала, но сказать не решилась.

Лев Моисеевич отпустил свое ухо и уставился на Машу.

– Ты что, Муся, считаешь меня таким же ворюгой, как эта Аленка?

– Да что вы, Лев Моисеевич! – пошла на попятный Маша, хотя ничего иного предположить не могла.

Директор вперил в нее подозрительный взгляд. Она преданно вытаращила честные глаза.

Лев Моисеевич оставил в покое ухо и задумчиво провел рукой по плеши.

– Эта камея не просто вещь с историей. Ну, императрица и все такое… Она удивительна и прекрасна сама по себе. Вот посмотри. Сардоникс как основа, а в оправе – рубины и бриллианты. Индийский сардоникс в качестве материала для камеи очень удобен. Многослоен, разнообразная цветовая гамма: сочетает белый, желтый, красный и коричневый слои. Взгляни.

Маша сунулась поближе.

– Видишь? Слои тонкие, но яркие. Изображение Александры Федоровны очень живое и выразительное. Черты лица переданы изумительно! Рубины и бриллианты чистой воды, хотя и не очень большие. Все безупречно! Но дело даже не в этом. Не знаю, смогу ли объяснить тебе, Муся, но эта камея создана с любовью. Разумеется, русская императрица некачественную вещь на шею не повесит. Работа тонкая, мастерская. Камни, само собой, отличные. Но есть что-то еще. В нее вложено много личного. Это почти невозможно как-то обосновать, можно только почувствовать. Тут пахнет любовью, дорогая Муся. Да-с. Любовью. И мне ужасно хочется убедиться, что чутье меня не обманывает. Глупо. Понимаю. И опасно. Но я не смог. Не смог отдать камею просто так, как какой-нибудь «вещдок»! К тому же никто не доказал, что камея связана с убийством бедной Аленки. Возможно, я пострадаю от своей опрометчивости, но Рубикон перейден, и будем надеяться, что Бина Рафаэльевна об этом никогда не узнает, – неожиданно закончил Лев Моисеевич.

Маша посмотрела в блестящие подлинным вдохновением маленькие коричневые глазки.

– И что мы собираемся делать?

– Мы дождемся результатов экспертизы. Мы узнаем о камее все и тогда решим, какого будущего достойна эта вещь!

– А я зачем вам нужна?

– Как зачем? – искренне удивился Лев Моисеевич. – Ты будешь моей сообщницей! Кто-то ведь должен прикрывать мои противоправные действия!

Маша поперхнулась.

– Вы шутите?

– Ничуть.

– И как я это буду делать?

– Отвлекать милиционэров! – упирая на букву «э», уверенно заявил директор.

И видя, что Маша смотрит на него очумелым взглядом, пояснил:

– Тебя вызвали на допрос, так?

Маша кивнула, все еще не понимая, о чем ей толкует Суслин.

– А ты не удивилась, что вызвали только тебя? Ни Наташу, ни Константина в следственные органы не пригласили. Почему?

Маша оторопело посмотрела на Льва Моисеевича.

– Ааа… Вот то-то!

Суслин потряс перед ней пальцем.

– Да что то-то? – рассердилась она.

– Вот непонятливая! Сразу видно, невинная девица! К появлению в магазине Васнецова ты имеешь отношение не больше, чем остальные. К тому же я заявил, что Васнецов общался лишь со мной и более ни с кем. Однако капитан все же вызвал на допрос именно тебя. Повторяю, почему? Все очевидно. Ты ему понравилась. Не нужен ему никакой допрос. Ему нужна ты! Вот поэтому…