Гуров назвал место, куда на встречу со своими сообщниками отправлялся Слон. Они условились со Стасом, что тот будет следовать на машине на расстоянии в пару километров, поддерживая связь с бойцами группы захвата и прокладывая им маршрут до места встречи с бандой.
Пара из двух машин выдвинулась по ночной трассе. Автомобили быстро выехали за черту города и ускорили свой ход. Опер старался не выдать растущего волнения, хотя ему то и дело хотелось повернуться назад и проверить, не отстала ли машина напарника. Что Крячко едет следом, было понятно лишь по лучам фар, которые рассекали иногда черные сумерки загородного шоссе. В кармане загудел телефон, пришла эсэмэска от напарника: «Лев, бойцы еще в пути, отстают от нас на полчаса. Если что – тяни время».
В ответ улетело короткое: «Хорошо», и оперативник отключил телефон. Его придется оставить в машине, как и удостоверение сотрудника внутренних органов. Если вдруг что-то пойдет не по их плану, ничто не должно выдать его статус сотрудника полиции. Реакция бандитов будет однозначной – избавиться как можно быстрее от свидетелей и предателя. Поэтому в голове его кружились в такт ветру за окном мрачные, как эта ночь, мысли. Что не предупредил жену о неожиданном задании, что операция толком не продумана и не согласована с генералом Орловым, что на душе не стало легче после разгадки смерти Олега Митрофановича. Напичканный виагрой пенсионер почувствовал себя неважно, а вместо помощи к нему заявились бандиты и напугали старика до смерти. Скорее всего, его приступ напугал бандитов, спугнул с места преступления без добычи, а чтобы не позориться перед главарем, они выдумали байку о привидении. Как и говорил Зимин, все оказалось просто, никакого призрака – лишь человеческие ошибки.
В багажнике громыхали скульптуры от толчков дороги по колесам машины. От каждого стука внутри у опера все сжималось при мысли, что сейчас нежные линии белоснежных тел ломаются на куски, превращаясь в уродливые осколки. Вместе с ними и его воспоминания о доме Журиных, о внимательном умнице-ученом Олеге Митрофановиче, блестящей красавице Лидии тоже покрывались уродливыми трещинами современности. Люди настоящего так и норовили испортить творческое наследие Лидии, превратить старика в дойную корову для бывшей содержанки, окружить семейное гнездо черным ореолом из сплетен о живущих в доме демонах и привидениях.
Но именно эти воспоминания о гостеприимном уютном доме, горячие и душистые, как фирменный кофе, что варила для него Лидия, толкали опера вперед. Лев твердо знал, что хочет доискаться до правды, вытащить ее из болота лжи и обмана, чтобы не дать опорочить ни доброе имя семьи Журиных, ни наследство Лидии.
Глава 5
Когда показалась крыша темного, вытянутого здания в глубине поля, Слон сбавил быстрый ход автомобиля. Грабитель протяжно вздохнул, поежился на своем месте, хотя был в теплой куртке, а от волнения на широком лбу блестели капли пота.
– Ну все, командир, прибыли. Как там фамилия у тебя будет? Запамятовал.
Вдруг они оба подпрыгнули от луча фонаря, что разрезал темноту и впился в стекло автомобиля со стороны водителя. Рядом с пучком света на них смотрело дуло пистолета. Резкий голос прохрипел:
– Выходите из машины, руки вверх. Одно движение, и получите пулю.
Слон снова заерзал на месте:
– Ты чего, Сивый, это же я. Опусти ствол. Я выхожу.
Он потянул огромную руку к ручке двери, но бандит тут же отреагировал пинком ноги по дверце:
– Я сказал, без глупостей! Чтобы руки твои я видел!
Сивый сам распахнул дверь и выпустил Слона, ткнул дулом в сторону замершего на своем сиденье Гурова:
– Ты кого притащил?
– Это мастер, лепильщик. Ну, скульптор, Сивый, там, короче, такая история вышла. Статуи покоцало немного.
– Чего?! – зашипел невысокий крепкий мужчина, узкие прорези глаз даже в темноте блестели злобой. – Ты че мне лепишь, Слон? Зачем припер лишние глаза сюда?! Мы так не договаривались.
– Простите, – откашлялся Лев, стараясь придать голосу мягкости. – Скорее не глаза, а руки. Я – скульптор, моя специализация – реставрация разрушенных композиций из гипса, глины, мрамора. Ваш товарищ попал в аварию – и вот обратился ко мне за реставрацией. В неурочное время, конечно, но служение искусству не знает времени. Ваш товарищ сказал, что срочно требуется моя помощь в восстановлении отдельных элементов скульптур античных героев. Статуи, что пострадали при перевозке. Конечно, довольно неожиданное предложение, но мою работу не назовешь обычной, тем более мне обещан щедрый гонорар. Имейте в виду, только после экспертизы я смогу назвать окончательную стоимость восстановления экспонатов.
Сивый, огорошенный потоком незнакомых слов, впился будто клещами в руку Слона:
– Чего он несет? Какая реставрация, какая оценка?
Тот зашептал в ответ:
– Да понимаешь, додик мне какой-то по машине стукнул, статуи эти покоцались немного. Вам же надо товарный вид, вот пришлось этого спеца искать по своим. Кое-как ночью выцепил, он согласен подлатать там, чего надо.