Антикварный плут

Взлетела рука главаря, блеснул цепкий взгляд и грохнул выстрел. Запахло гарью, воздух затянуло пороховым газом. Слон удивленно перевел взгляд на свой живот, где расплывалось алое пятно, потом на дуло пистолета, которое Горюцкий наставил ему прямо в лицо. Гуров прыгнул со всей силы и головой врезался в тело главаря, выбив того из ослабевших рук Слона. Выстрел грохнул снова, но пуля ушла в потолок со звонким рикошетом. Слон сделал шаг, еще один, коснулся опера ладонью, губы его шевелились, силясь что-то сказать. Вдруг он повалился тяжелым снопом, подминая под себя Гурова. В сумраке помещения кто-то закричал, забегал, визгливый голос Иностранца выкрикнул:

– Менты окружают! Слон навел на нас полицию! Валим! Урод!

Пространство наполнилось криками и топотом бегущих людей, все смешалось в кучу, бандиты кинулись кто куда, пытаясь спрятаться от полицейских, что оцепляли здание под команды своего начальства. Оперативник попытался выбраться из-под тяжелого тела, голова налилась чугуном и пульсировала алой болью. Иностранец, растерявший весь свой лоск, метался возле огромной кучи из серого гипса, выкрикивая приказы своим подельникам. Над ухом вдруг захрипел тихий голос:

– Прости, командир, хотел… хотел… жить честно, не вышло. Прости.

Прошелестел последний вздох, и Слон вздрогнул в предсмертной агонии. Его корпус сполз вниз на серый пол и затих. Сыщик выбрался из-под тяжелой горы и с трудом поднялся на ноги. Он с усилием отлепил куски гипса со впадин глаз, чтобы хоть немного осмотреться. Весь второй этаж был пуст, только черная фигура стремительно растворялась в темноте да мертвый Слон растянулся неподвижной горой у его ног. Лев бросился следом за Иностранцем, не думая о том, что у него нет оружия, а тело плохо слушается после сильнейших ударов и долгих минут в смертельной ванне из гипса. Главное было сейчас поймать ту фигуру, что мелькнула в полумраке, – главарь убегал прочь от полиции, бросив своих подельников. Гуров почти ощупью пробирался вперед, пока внизу шла настоящая битва.

Полицейские наступали все ближе, подходя к зданию. Несколько человек под прикрытием щитов уже карабкались по лестницам на второй этаж, вместе с ними бежал Стас Крячко, выкрикивая имя напарника. Бандиты заняли оборону за кучами строительного мусора, открыв огонь из всего оружия, что у них имелось. С ругательствами Сивый метнул вдруг в атакующих бутылку с зажигательной смесью. Огненный шар разлетелся осколками и остановил бойцов. Но как только пламя почернело и съежилось, началась новая атака. Полукруг из полицейских становился все шире, а выстрелы из-за кучи реже. Группа захвата теснила преступников, предлагая сдаться без сопротивления. В ответ летели крепкие ругательства, в нетерпении Крячко разрядил в кучу всю обойму служебного пистолета:

– Выдайте заложников! И останетесь живы!

Вместо ответа в него полетел обломок кирпича. В бешенстве полковник, позабыв об осторожности, ринулся в бой:

– Вперед! Пакуй их, ребята! Разрешаю открывать огонь на поражение! У них Гуров в заложниках!

В это время Лев медленно шел по второму этажу, пока не почувствовал сквозняк от пролома в стене. Он сделал шаг, второй, руки, вытянутые вперед, провалились в пустоту. Еле получилось удержать равновесие – стены у здания почти не было, и бетонная плита разрывалась огромным провалом, за которым шла пропасть до земли высотой в два этажа. Сыщик осторожно наклонился вперед и тут же понял, что медлить нельзя – человек в черном убегал со всех ног по пустырю в сторону лесной полосы. Опер отошел от края бетонной плиты подальше, примерился, разбежался и прыгнул вперед. Расчет оказался правильным, и у него получилось приземлиться болезненно, но без травм, в тугие кусты по краю пустыря. С усилием Гуров поднялся на ноги и быстро захромал следом за убегающим преступником. Каждый шаг отдавался болью между ребер, все кругом плыло, тело полыхало огнем, а перед глазами стояла серая режущая муть. Но Лев бежал, не замечая боли, не выпуская из виду мелькающее пятно светлых кудрей. Иностранец не видел преследователя за собой. Мужчина то и дело спотыкался в темноте о препятствия, но даже не поворачивал головы, уходя все дальше и дальше от развернувшейся в заброшке бойни.