Антимаг

Место для того, чтобы выбраться на берег, оказалось не слишком удачным — с крутым берегом и буйным кустарником. Пришлось подтягиваться, усиленно цепляясь за скользкие ветви.

А едва мы встали на ноги, Виан тихо ругнулся. Его напряженный взгляд при этом был направлен прямо на развалины.

— Что такое? — забеспокоился я, ибо ничего страшного или опасного вокруг не наблюдалось.

Перед нами было обычное, когда-то одноэтажное здание из серого, наполовину заросшего зеленью камня. Без окон, правда, и с почерневшим дверным проемом, словно когда-то его опалило огнем, но и только. Даже башня-пристройка, которая привлекла наше внимание на реке, была не слишком разрушена — у нее отсутствовала только самая верхушка.

В общем, типичная старая заброшенная развалюха. И чего Виан так напрягся?

— Я ошибся, это не блокпост. Это храм, — тихо откликнулся тот. — А башня изначально была рогатой. Что ж, теперь понятно, почему гашшары именно в эти места залетают — прикормлены когда-то были. Вот память и осталась, видимо. Живут-то они долго.

— Вот ни фига не понял сейчас хода твоей логики, — честно признался я. — Что за храм? Кем прикормлены? И, главное, мы заходим или нет?

— Заходим, — решил Виан и направился к почерневшему входу, попутно излагая краткий курс мифологии этого мира.

По местным преданиям, Изначальных богов было трое: Темнейший, Светлейший и Двуликая богиня. От этой троицы рождались остальные — так называемые божественные дети разной степени «светлости» и «темноты». В частности, богиня Западного, Вечернего ветра, которой принадлежал этот храм, происходила от Светлейшего и темной сущности Двуликой. А гашшара являлась ее тотемным животным.

— Слушай, а на кой хрен прикармливать этих змеюк? — не удержался от вопроса я, брезгливо разглядывая с трудом угадываемые силуэты гашшар на обугленных дверях.

— Ну, если отбросить аспект почитания богини, то еще и для того, чтобы молодняк отлавливать на продажу, — ответил Виан. — Эти зверюги — очень дорогой и редкий товар, между прочим. Водятся-то они только на Дикой пустоши.

— Отлавливать гашшар? Капец. Каких только психов на свете не встретишь, — я недоуменно покачал головой и вошел внутрь.

От небольшого, размером с обычную часовню, квадратного помещения остались лишь стены, треснувший витраж над алтарем напротив входа да несколько обугленных балок вместо крыши. Остатки этой самой крыши, прогнившей и почерневшей, вместе с другим мусором валялись тут же, под ногами. А спустя пару мгновений среди обломков был обнаружен высохший труп какого-то старика, в лохмотьях которого с трудом угадывался балахон.

То, что старик умер не естественной смертью, стало ясно сразу: тело буквально пригвоздили к полу мечом. И этот меч, потускневший от времени, все еще гордо возвышался над останками.

— Видимо, разбойники или какие-то недовольные клиенты местного жреца кокнули, — предположил Виан. — Такое бывает. Храм-то наверняка подпольный был: слишком мелок для королевского.

И, выдернув из трупа меч, объявил, что забирает оружие себе. Мол, какая-никакая, а защита.

Я против ничего не имел — отвращение к этим железкам после вчерашней тренировки только усилилось. Правда, все же поинтересовался, почему меч вообще здесь оставили. Нерационально ведь оружием раскидываться.

— Скорее всего, боялись, что мертвец неупокоенный поднимется. — Виан пожал плечами. — Такое бывает с убитыми магами, которые посмертной мести жаждут. Тем более тут и храм соответствующий… Но в любом случае времени прошло много, так что эти кости уже не опасны.

— Надеюсь, что так оно и есть, — вспомнив тренировочных зомби, вполголоса пробормотал я и вновь огляделся.

Но больше в храме ничего особо интересного не оказалось. Только куча пыли, мозаичные облупившиеся панно на стенах да боковая лестница к башне. Кстати, несмотря на возможный риск, Виан все же решил на нее подняться и осмотреть окрестности.

Я же предпочел разумную осторожность и в ожидании его возвращения начал разглядывать мозаичные картинки. Судя по сюжетам, общение жреца с гашшарами проходило именно в башне. Алтарь же предназначался только для почитания богини.

Мой взгляд невольно скользнул к треснувшему витражу, грязному и выцветшему. Странно, как он вообще уцелел при такой разрухе.

Изображена на нем была стройная темноволосая молодая женщина в развевающемся фиолетовом одеянии весьма откровенного покроя. Видимо, та самая богиня-покровительница клыкастых змеюк. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не странная, надменная усмешка и вертикальный зрачок, мгновенно вызывающий в памяти образ гашшары. Одна только мысль о том, что эта красавица может мгновенно обратиться уродливой чешуйчатой тварью, разом отбивала всю симпатию к ее человеческому облику.