При этом Стендаль почему-то утверждает, что Наполеон, бежав из Египта, «не совершил этим преступления против своей армии, которую оставил в прекрасном состоянии».
Весьма странное утверждение. Равно как и следующие слова Стендаля:
«Наполеона можно обвинять только в легкомыслии: он не предусмотрел, что Клебер мог быть убит, в результате чего командование перешло к бездарному генералу Мену».
В прекрасном состоянии?
Но армия была в самом плачевном состоянии. Вот, например, что доносил 26 сентября 1799 года в Париж генерал Клебер:
«Армия раздета, и это отсутствие одежды особенно скверно, потому что в этой стране это является одной из главных причин дизентерии и болезни глаз».
А в конце своего донесения Клебер, которого, как и Нея, называли «храбрейшим из храбрых», делал однозначный вывод:
«Это точно определяет критическое положение, в котором я нахожусь».
Еще бы! Ведь ко всему прочему Наполеон бросил армию абсолютно без денег. Армия таяла на глазах, пополнений ждать было неоткуда…
Да это не критическое положение! Как совершенно верно отмечает А. З. Манфред, «положение французской армии было безнадежным».
Не совершил преступления против своей армии?
Но Наполеон прекрасно понимал, что поступает, мягко говоря, некрасиво. Поэтому в последние перед отъездом дни он старался как можно меньше встречаться с генералом Клебером, которому собирался передать командование. Можно сказать, Наполеон откровенно от него прятался.
В книге «Наполеон. Как стать великим» А. Ю. Щербаков подчеркивает:
«Бросить армию. <…> С военной точки зрения это — тягчайшее преступление. К примеру, во время Великой Отечественной войны за это расстреливали без разговоров. И появление в Париже с „хвостом“ в виде такого поступка могло повлечь очень серьезные неприятности. Во всяком случае, имелся риск с треском вылететь из армии — а значит, поставить на своей судьбе жирную точку».
Он же делает очевидный для нас вывод:
«Это был первый случай, когда он кинул — в прямом и переносном смысле — своих боевых товарищей. Второй такой случай будет в России».
Можно обвинить только в легкомыслии?
Манфред пишет:
«Спасти проигранную кампанию было невозможно, но спасти самого себя, бежать от унижения, хотя и с риском, можно было».
Ничего себе — легкомыслие!
Наполеон откровенно врал генералу Клеберу. В приказе, назначавшем его главнокомандующим, Наполеон писал: «Правительство вызвало меня в свое распоряжение». Это была заведомая неправда: он бежал из обреченной на поражение армии.
Последствия этого «легкомыслия» известны. Генерал Клебер был вскоре убит. Турки и высадившие десант англичане вновь начали наступление в Египте, обладая огромным численным превосходством, и генерал Мену, возглавивший армию, стал терпеть поражение за поражением, а потом вынужден был сдать Каир и Александрию. Осенью 1801 года он сложил оружие.
Бонапарт с такой поспешностью, с таким азартом ухватился за представившуюся возможность бежать из Египта потому, что он предвидел такой финал затеянной им Египетской экспедиции. Повод — сообщение о поражениях французских войск в Европе — оказался для него спасительной находкой.
Судьба многих тысяч брошенных Наполеоном на произвол судьбы людей сложилась трагически. И что с того? Эта страница для будущего императора уже была перевернута.
Глава 5. Чужая победа при Маренго
В три часа дня битва уже проиграна, и штабные офицеры глядят на Наполеона с тревогой.
Сражение при Маренго показало, что на самом деле случай вносит истинный порядок в ход событий.
Один из главных поклонников Наполеона историк Бен Вейдер в своей книге «Блистательный Бонапарт» пишет:
«В июне 1800 года Наполеон победил австрийцев при Маренго».
Это мнение давно стало каноническим, и его в разных вариантах повторяют очень многие. На самом же деле, как это часто бывает, все обстояло не совсем так, Вернее, совсем не так.
Краткая предыстория знаменитого сражения при Маренго такова. После катастрофы в Египте, где наш обладатель «очень чувствительной души» просто-напросто бросил на произвол судьбы остатки своей армии, Наполеону необходима была быстрая, полновесная и триумфальная победа. И этот победоносный удар непременно должна была нанести армия под личным командованием первого консула.
Напомним, что Наполеон стал первым консулом в результате государственного переворота 18–19 брюмера (9–10 ноября 1799 года), и для реабилитации за неудачу в Египте им был выбран итальянский театр военных действий.