АНТИонкология: рак, я объявляю тебе войну!

Мои учителя, кадровые офицеры, прошедшие Афганистан и прочие не менее «замечательные» места, прочили мне великолепную военную карьеру. На распределении предлагались места в самые лучшие и элитные военные командные училища страны, в том числе и в Рязанское воздушно-десантное училище, куда из семидесяти желающих поехали лишь пятеро.

И что же вы думаете? Несмотря на все мои титанические усилия, когда вожделенная мечта стала так же реальна, как электричка на Московском вокзале, я от нее отказался. Добровольно, невзирая на уговоры начальников в училище – даже после того, как уговоры приобрели нелицеприятный характер. Но я хотел поступать в Военно-медицинскую академию, куда из Суворовского училища просто не распределяли. Не было ни одного места.

И вот, когда речь уже шла об уходе из училища (и это перед самым выпуском!), к нам приехал заместитель командующего округом по ВУЗам. Именно он, поразившись моему упрямству (а я был медалистом, мог взбрыкивать), дал на училище не одно, а целых четыре места в ВМедА с поступлением на общих основаниях. Из четверых поступили трое. Доучились до клятвы Гиппократа двое, в том числе и ваш покорный слуга. Поразительно, не правда ли? Хотел быть тем, кто профессионально уничтожает людей, а стал тем, кто профессионально их спасает.

Следующий факт. Начиная со второго курса Академии я занимался хирургией. В течение пяти лет провел огромную экспериментальную работу на животных, изучая возможности микрохирургической техники по восстановлению проходимости маточных труб при трубном бесплодии. И вот, когда работа была доведена до кондиции, а мои учителя начинали видеть во мне подающего надежды будущего хирурга, обстоятельства вновь выкинули незапланированный фортель. Я вынужден был отказаться от хирургии и стал терапевтом.

Чудно́, не правда ли?

Далее. Я всегда предпочитал такие занятия, когда можно все потрогать своими руками, разобраться, как «оно там работает», и, сделав что-либо, увидеть результат своего труда. Отсюда и пристрастие к хирургии.

Тем не менее первый серьезный сложный больной, которого я вылечил, став врачом, был вылечен не просто терапевтически. Он был вылечен при помощи гомеопатии. А ведь этот метод, хоть и имеет свою бесспорную внутреннюю логику, до сих пор остается одним из самых метафизических в современной медицине.

Каково?

Наконец, совершенно случайно, незапланировано и непредсказуемо я был представлен своему учителю – травнику Петру Ивановичу Пипко, который почему-то именно меня выбрал носителем и продолжателем родового знания. Хотя компания вокруг учителя собиралась весьма обширная, ведь он никогда никому не отказывал в учении.

Своих сыновей ему Бог не дал, приемные изучать травы не хотели, а в роду знание передавалось по мужской линии, что само по себе необычно. Все же чаще «травками» занимаются женщины.

Дед (я имею в виду учителя, ему тогда уже стукнуло 74 года) учил меня несколько лет. В самом начале я просто собирал травы вместе с ним и запоминал, как они выглядят и называются. Он, конечно, попутно рассказывал, для чего они нужны. Но поток информации был такой, что я не то что показания к применению, я даже названия не все запоминал. А дед каждый раз твердил все одно и то же, пока это накрепко не засело в моей голове. Через пару лет количество информации перешло в качество, и я смог вести самостоятельный прием как травник.

Но на этом ученичество не прекратилось. Всегда находилось что-то, о чем я и представления не имел. Конечно, приходилось (да и сейчас приходится) много читать самостоятельно, благо в академии научили получать знания без посторонней помощи. Именно в этот период стали происходить события, приведшие меня к нынешним занятиям онкологией, чего я не планировал никогда.

Все началось весьма обыденно. Однажды на прием пришел человек, который спросил, знаю ли я такое растение – аконит. Ну еще бы не знать! Я к тому времени уже несколько лет занимался гомеопатией, начал еще на последнем курсе Академии. Как я мог не знать величайшего средства гомеопатии. Тем более что с него начинаются все гомеопатические справочники (на букву «А»).

Зато вот следующий вопрос посетителя оказался для меня патовым. А как применять аконит для лечения рака? Я в то время понятия не имел, что аконит применяется для лечения рака. В гомеопатии показания для его назначения совершенно иные. Ну вот, картина Репина «Приплыли». Хорошо хоть обошлось без немых ревизоровских сцен.

В тот раз я нашелся что ответить. Но вопрос, что называется, зацепил. Я стал читать все, что мог найти по этой теме. И оказалось, что вопрос посетителя был вполне уместен.