Антипедагогические этюды (СИ)

Зиночка развернулась и… На неё из зеркала поражённо пялилась худенькая, но довольно смазливая девчоночка с аккуратно подведёнными глазками (они даже стали заметно больше! Оптический обман?..), очень хорошенькими губками… А причёска!! Ушей — не видно…

— Ну?! Как тебе этот тональный крем? — торжествовала Иринка.

— Это… Это как же?.. — Зина то подходила, то вновь отходила от зеркала, пытаясь понять, в чём же здесь фокус?

— Говорила ж я тебе, что ты — симпатичная, а? Говорила? — смеялась Иринка. — Эх ты, лягушка-царевна! Хватит, сбрасывай, наконец, старую кожу! Скоро Иваны-царевичи стаями повалят, увидишь.

Она хохотала, тормошила подругу, довольная своей работой. Наконец заставила ещё и примерить одно из своих платьев, и, когда Зина переоделась, заскакала даже на одной ножке:

— Зинка! Блеск! Нет-нет, не снимай! Иди, дома покажись! Завтра отдашь.

Зиночка услышала слово «дома» и похолодела. Она и забыла совсем… Кстати, который час? О ужас, опоздала!!! Ну и попадёт ей от родителей! Папа в обед с работы уже наверняка звонил — а её ведь нету… Скорее, скорее!

— Зина лихорадочно собиралась.

— Подожди, — пыталась остановить её Иринка. — Да ты дрожишь вся. Ничего ведь не случилось, а наоборот, всё хорошо. Ну, позвонит ещё раз!

Зиночка, почти не слушая, нервно искала туфли в коридоре.

По дороге домой она, однако, немного успокоилась. Да в самом деле, Иришка права: ничего такого не случилось. «Если что — скажу, в школе задержали». Эта мысль была, несомненно, удачной, и остаток пути Зина проделала не так торопливо. Она даже успела заметить, как какой-то незнакомый парень с явным интересом посмотрел ей вслед.

Дома Зина пришла в себя окончательно, и в ожидании вечера (и родителей — с работы) тщательно, как всегда, сделала уроки и кое-какие домашние дела, которые ей были поручены на сегодня. Даже осталось полчасика, чтобы спокойно, не торопясь, наедине с собой насмотреться всласть в огромное коридорное зеркало.

Да, Зиночка Маевская очень нравилась себе сейчас, что и говорить. А это Иринкино платьице — прелесть, да и только! Как будто по ней сшито! Платье удачно подчёркивало стройность девушки, щедро открывало её красивую шею и очаровательные плечики.

«И ничего я не худая», — даже подумала Зиночка. — А очень даже с фигуркой. Не хуже чем у Белкиной!

Таня Белкина была признанной красавицей, и Зина сама немного смутилась от такой наглости, но, взглянув ещё раз, гордо добавила вслух:

— Да, да!!! Как у Белкиной!

Сейчас придут родители, удивятся и восхитятся. Особенно обрадуется мама, ведь она иногда (редко, но бывает), вздохнув, говорит:

— И в кого ты такая серая мышка?

А вот и не серая! А вот и не мышка! Зиночка легко представила, как теперь мама согласится, что надо немедленно накупить модной одежды, и всё изменится. Деньги дома есть, и немалые, — значит, две-три юбочки (одну — как у Белкиной!!!), джинсики, ну, и платьице наподобие этого. Это ведь Иришкино; спасибо ей, но надо завтра вернуть.

…Ну наконец-то, пришли!!! Зиночка услышала родные голоса на лестничной клетке, заглянула в глазок: они! И сразу — оба, вот как удачно!

Она мгновенно прошмыгнула в комнату. Сейчас сделает сюрприз, пусть только войдут!

— Зина, мы дома! — привычно окликнул отец.

— Ну и заходите! — крикнула она весело. — И давайте скорее в комнату. У меня хорошая новость.

— Идём, идём, — родители снимали обувь. — Что, снова где-то победила?

— Почти! — Зиночка успела ещё и надеть мамины праздничные босоножки на каблучке, и стояла сейчас радостная, сияющая.

— Это что такое?.. — прищурился отец. Он повернулся к жене. — Ты могла подобное ожидать?

И зло добавил:

— Пять минут на умывание, гейша местная. Жду!!!

Мама попыталась было что-то возразить, но так и осталась с открытым ртом. В её глазах возникло смятение. Ничего не понимая, послушная Зина прошла в ванную и тщательно умылась. Чего он?! Так было красиво…

Потом вернулась в комнату.

— Садись! — процедил отец. — Ну, Марина, — повернулся он к жене. — И что будем делать теперь?

Мама молчала, испуганно наклонив голову.

— Не знаешь, — вздохнул папа. — Ничего, зато я знаю, к счастью. Кто, Зина, тебя размалевал и откуда этот наряд публичной девки? Ну?!

— Папа, подожди! — взмолилась Зиночка. — Ты не понял! Это Ира, ну помнишь, я тебе говорила? Новенькая наша! И платье — её, и…

— Значит так, эту девицу к нам на порог не пускать, — повернулся он к маме. — И ты, доченька, к ней больше не пойдёшь. Тебе четырнадцать лет, ты понимаешь?? Четырнадцать! Ты школьница, девочка, и должна учиться! И во всём быть скромной. Скромной, ясно?! Да меня чуть удар сейчас не хватил; в таком виде, как мы тебя застали — самое место на панели!!!

Зина заплакала.

— Что, стыдно? — вскинулся отец. — Ничего, поплачь, это полезно! Ну-ка, Марина, — кивнул он решительно, — а принеси-ка мне портфель нашей дочери!

Мама бросилась исполнять. Зиночка смотрела потрясённо: уж чего-чего, а обысков родители никогда не устраивали… Что он думает найти?.. И вдруг похолодела: стихи! Там, в кармашке. Те самые, ночные!.. Ой!

Но отец уже нашёл.

— Так, а это что?