Антипиранья

Денис сорвал у обоих с поясов гранаты, отшвырнул их в угол, затем отложил в сторону два автомата и присел на корточки рядом:

– Лежим тихо и отвечаем на вопросы. Вы кто такие?

Гаврила Иваныч услыхал родную речь, радостно расплылся в улыбке:

– Так мы это… свои! Своих, что ли, не признал?

– Лежать! – Денис слегка двинул кулаком под обвислые усы дернувшегося было встать Гаврилу Иваныча. – Свои – это которые?

– Так это… тридцать вторая рота. Слыхал, наверное, бывшая штрафная? Служивый, дай нам встать, видишь же, что свои.

– Не дергайтесь. А сейчас быстро ответили – какое сегодня число?

Тимоха с Гаврилой Ивановичем переглянулись, и Тимоха растерянно прошептал:

– Двадцать восьмое…

– А год?

– Сорок пятый. А ты кто, добрый человек? Мы же видим, что наш. Ты только того… не убивай нас. Если ты из этих… из перебежавших или полицаев, так это тебе потом зачтется. Я сам за тебя вступлюсь, если понадобится.

– Да-да! И я свое слово замолвлю, – вставил Гаврила Иванович. – Ты только это… не дури.

– Заткнулись оба! – прикрикнул на них Денис. – Что здесь делали?

– Так это… зашли водички попросить. Проходили рядом и заглянули. Ты нас отпусти, и мы дальше пойдем. Давай и ты с нами, если хочешь.

Денис долго глядел на Тимоху и Гаврилу Ивановича, пяливших на него глаза, затем поднялся, закинул автоматы на плечо и кивнул на дверь:

– Проваливайте.

– Ага, ага! – торопливо вскочил на ноги Гаврила Иваныч. – Только ты это… автоматы нам верни. А мы никому не скажем, что ты здесь прячешься. Без автоматов, сам понимаешь, нам назад никак нельзя. Отдадут под суд за утерю оружия. Верни нам… а?

– Вы еще здесь?! – прикрикнул на него Денис. – А ну бегом отсюда, а то передумаю!

Загремев на крыльце сапогами, солдаты выбежали во двор. Денис проводил взглядом их бегущие через поле фигуры, затем постучал Ирме:

– Все уже! Выходи!

Она осторожно выглянула и спросила:

– Мне показалось, что я разговор слышала или не заметили?

– Угу, мимо прошли. Опять ты с буржуйкой поторопилась. Принеси газету.

Но Ирма увидела автоматы и застыла на месте.

– Ты что наделал? – Затем она оглянулась и перешла на шепот: – Ты их убил?

– Нет, конечно. Отпустил. Посмотри в окно, еще увидишь.

– Ты их отпустил?! – Теперь у Ирмы от удивления округлились глаза.

– Ну а что с ними делать? Не убивать же, в самом деле.

Теперь Ирма заметалась по комнате, собирая с пола свои вещи.

– Нужно быстрее уходить! Скоро здесь будет очень много солдат!

– Думаешь, приведут? А мне кажется, нет. Побоятся про автоматы признаться.

Но на Ирму его аргументы не подействовали. Она быстро связала огромный узел с вещами и подтащила его к дверям.

– Ты иди куда хочешь, а я должна соседей предупредить. Они весь район прочешут. Что же ты наделал? Не мог тихо отсидеться, может, вправду прошли бы мимо?

– Не прошли бы. Они за тобой погнались.

Ирма вдруг что-то вспомнила, села на узел и удрученно произнесла:

– А если папа вернется? Где он меня искать будет? Ну да ладно, мы с фрау Романн отсидимся у нее в подвале. А ты уходи.

– Куда ж я пойду? Да и не придет сюда никто! Ты отправляйся к своей фрау. Посиди, успокойся и возвращайся назад. А я здесь побуду. Ты мне спички оставь, если есть. У тебя не дом, а сплошные сквозняки!

Теперь спокойствие Дениса начало передаваться Ирме.

Она утихомирилась, подошла к окну, посмотрела на лес, темневший на горизонте, и сказала:

– Придут. Точно придут. Но до вечера еще далеко, мы увидим их, когда они появятся. Садись у окна и смотри. Если что… успеем убежать. Вдруг папа раньше вернется? Если нет, я ему записку оставлю, а ночью надо перебираться отсюда подальше. Здесь пока еще нейтральная полоса, но русские уже совсем рядом. Я ближе к городу переберусь. Там я видела еще целые дома. Да и с водой у них получше. Но тебе со мной нельзя. Тебя горожане сразу полиции сдадут. Я не знаю, кто ты такой. Дезертир, наверное. Но тебе все равно лучше идти к своим.

Денис послушно занял место у окна, но поле по-прежнему было пустынно.

– Нет, не придут, – заявил он уверенно. – Они сказали, что за автоматы им грозит суд. Зачем им признаваться? Ирма, а ты откуда здесь взялась?

– Это наш дом. Мы еще в сороковом году сюда переехали.

– А до этого где жили?

– Мы латыши. Жили под Ригой. Наша фамилия Гайлитишь. После советской оккупации отца выгнали с работы, а в дом поселили переселенцев с востока. Сначала мы ютились по родственникам, а потом, когда через границу стали выпускать немцев, мы с ними переехали сюда.

– Ну теперь хотя бы понятно, откуда ты русский язык знаешь.

– Да. В школе он был обязательным.

В животе у Дениса вдруг громко заурчало, он смущенно улыбнулся и спросил:

– Может, хотя бы чайку попьем?

– Я сейчас воду вскипячу. Поесть у нас еще осталась картошка. Папе по рабочей карточке выдали. Она мерзлая, но если запечь на углях, то так здорово пахнет. Очень вкусная!

Ирма спустилась в подвал и принесла полведра мелких картофелин, облепленных комьями земли.