Антипиранья

– Мне нужно съездить в библиотеку. – Но затем, смутившись за высказанную совсем не к месту и прозвучавшую как глупость фразу, спешит добавить: – А потом сразу к тебе. Честное слово! Я вот даже свои документы у тебя оставлю, чтобы за ними вернуться.

Национальная библиотека на Невском несмотря на жару хранила прохладу и тишину. Посетителей было немного. Готовящиеся к сессии студенты да любители полистать прошлогодние журналы, так и не сумевшие освоить интернет пенсионеры. Денис прошел через пустынный огромный вестибюль и поднялся на второй этаж, в читальный зал. Ожидая, когда библиотекарь освободится, он с любопытством огляделся вокруг. Давно он сюда не заходил. А напрасно. Одно дело – пялиться в поисках информации в монитор и совсем другое – спокойно полистать нужную книгу или подшивку газет, слушая хруст бумаги под рукой, а не клацанье клавиш. Позади него ожидал своей очереди пожилой мужчина в светлой рубашке с коротким рукавом. Он исподволь разглядывал Дениса, прикрываясь раскрытой книгой. Его любопытство Денису не понравилось, и уже мелькнула было мысль уйти – в последнее время любой интерес к его персоне сразу вызывал подозрение.

Но тут его отвлекла девушка, улыбающаяся по другую сторону стола:

– Я вас слушаю.

– Понимаете, мне нужна литература по Кенигсбергу. Вернее, по обороне Кенигсберга. – Денис задумался, как бы поточнее сформулировать свою просьбу. – Меня конкретно интересует март сорок пятого года.

– Дайте фамилию автора или хотя бы название книги. Мы подбором тематики не занимаемся.

– Я не знаю, – смутился Денис, начиная разочаровываться в собственной затее.

Тут ему на помощь пришел подозрительный мужик, стоявший сзади:

– Мариночка, дайте молодому человеку книгу Буйды «Кенигсберг» или «Прогулки по Кенигсбергу» Дины Якшиной. Хотя эта вряд ли вас устроит. О военном периоде там практически ничего нет. Можете полистать и мою монографию о последнем годе войны. Она так и называется. Вы, юноша, взялись за очень сложную тему. Курсовая или дипломная?

– Нет. Мне это нужно для удовлетворения собственного любопытства.

– Что вы говорите?! А я уже принял вас за одного из моих студентов! То-то вижу, лицо ваше мне не знакомо, и думаю: наверное, злостный прогульщик! А вы, значит, не из моих. Вы уж меня простите. Я профессор нашего Государственного университета, исторический факультет, и своих студентов к сессии заставляю готовиться здесь, а не скачивать уже известные наизусть работы из Интернета. Но чтобы сейчас кто-то интересовался историей ради собственного любопытства?! Вы меня удивили. А почему именно Кенигсберг?

– А почему бы и не Кенигсберг? – парировал Денис.

Ввязываться в разговор ему не хотелось, и он нетерпеливо оглядывался, ожидая, когда ему принесут книги.

– Нет-нет! Тема, конечно, интересная, но очень уж скользкая. У нас ведь сейчас как принято? В истории беремся изучать лишь те периоды, где наши подвиги покрыты ореолом славы и благородства. А там, где этого нет, такие темы считаются провальными. Защититься по ним сложно, потому что единое мнение отсутствует или оно очень спорно. У нас потому и война начинается с двадцать второго июня сорок первого года, а не с первого сентября тридцать девятого, как считает весь мир. Потому что тогда придется вспоминать, что мы вместе с немцами громили Польшу. А это, в свою очередь, тянет воспоминания о Катыни и совместному с немцами параду победы в Бресте. Да и нападение на Финляндию нас не красит. Я ведь потому и спросил про Кенигсберг. При штурме погибло три четверти гражданского населения, и нет-нет да и всплывает среди европейских историков вопрос о чрезмерной жестокости. Некоторые из них считают, что город сдался бы, возьми мы его в блокаду так же, как немцы Ленинград. Но что поделать! Даже самая справедливая война бесчеловечна. А вы-то что хотели узнать? В штурме города участвовал ваш родственник?

– Нет. Вначале я хотел уточнить, есть ли под Кенигсбергом такой Шарлоттенбург, а теперь хочу изучить всю хронологию событий.

– Шарлоттенбург? – Профессор задумчиво наморщил лоб. – Удивительно, что вы знаете о нем. Да, был такой пригород Кенигсберга. Но это название давно стерто с карт. Вы глубоко копаете, молодой человек. Простите, как вас зовут?

– Денис.