Антипиранья

На эту протоку наезжавшие периодами комиссии по безопасности военных объектов неоднократно начальству указывали. И начальство ретиво бросалось устранять указанные замечания, но бороться с морем было бесполезно. Соленая вода и приливы делали свое дело. Бетонная плита подмывалась и вскоре рассыпалась. Решетка из строительной арматуры превращалась в ржавую пыль. Задор у начальства вскоре угасал. А дальше, поняв всю бесполезность данной борьбы, на эту протоку махнули рукой, решив, что хватит того, что в ночное время на нее светит прожектор, а рядом стоит вышка часового. Затем оценили ее полезность. Оказалось, что очень удобно менять воду в бассейне. Теперь, получив право на свое законное существование, эта небольшая речушка, забегающая с моря, получила право на законное существование, мирно текла между бараками и, уже обмелев у противоположного забора, исчезала в подступившем к границе базы невысоком лесочке.

Склад Чудинова находился вблизи от берега. Женя знал, о чем говорил, когда предлагал утопить мешок с оружием у кустов сирени, растущих рядом. Здесь было самое глубокое место, почти два метра. К тому же в тени сирени можно спокойно вынырнуть из воды и перевести дыхание, оставаясь незамеченным для часового, торчащего на вышке. А от этих кустов до забора всего каких-то тридцать метров.

План Денис придумал такой: ночью подплыть со стороны моря к границе освещенного участка, затем двигаться под водой вдоль протоки, вынырнуть уже возле склада Чудинова, взять мешок, передохнуть и отправляться обратно. В одну сторону получалось почти пятьдесят метров. Поход за мешком Дениса не пугал. Не так уж и сложно пройти под водой такую дистанцию налегке, тем более с помощью попутного течения. А вот путь обратно ставил неразрешимый вопрос. Волочить по дну мешок, да еще и против течения, – такая задача превращалась в невыполнимую! Ему не хватит воздуха, придется всплыть, а дальше часовой, не раздумывающий ни секунды, разрядит в него весь «магазин» автомата и отправится в честно заслуженный отпуск.

Тогда сам собой встал вопрос о помощнике. Кто-то должен будет тащить его вместе с мешком на веревке обратно. Нужен кто-то, кто умеет держать язык за зубами, обладает уймой свободного времени и не будет щепетилен во взглядах на противозаконность данного мероприятия. Стоило Денису задуматься над этим вопросом, как в голове у него тут же возник образ Егора Никифорова. Наморщив лоб, Денис уверенно кивнул: Егор – то, что надо! Не хватает дисциплины и самоконтроля, но под присмотром это поправимо.

Теперь, приняв решение, он почувствовал мощный прилив рвущейся через край энергии. На этом фоне даже отступила непрерывно ноющая боль в израненной спине. А когда появилась цель, появилась и надежда. А если еще не умерла надежда, то не сдастся и он сам!

Денис звонко стукнул кулаком в собственную ладонь: «Мы еще посмотрим, Иван Степанович, кто кого! Мы еще посмотрим!»

Они стояли на перроне небольшого автовокзала недалеко от метро «Старая Деревня». Автобус на Приветнинский карьер отправлялся через полчаса. Этот маршрут Денис хорошо знал, потому что зачастую в части не давали машину и бойцы отряда на базу в Смолячково добирались своим ходом. В основном на этом автобусе ехали в карьер работяги, но по пути он заезжал в Смолячково, а потому был известен и сослуживцам Дениса. Егор с Цезарем расположились на лавочке и, разомлев на солнце, лениво глазели по сторонам. Автобус еще не подали на посадку, и, заметив в стороне небольшой книжный магазин, Денис решил в него заглянуть, чтобы купить то, что в скором будущем, как он подумал, очень сможет ему помочь. Русско-немецкие разговорники там были. Обзаведясь тонкой книжкой в мягкой обложке, он вернулся на остановку.

– Денис, а там пляж нормальный? – лениво потянувшись, спросил Егор.

– Пляж там отличный.

– А на Цезаря всякие чистоплюи орать не будут?

– Некому там орать. Берег дикий. Пляжники подальше, у самого поселка, загорают. Возле базы запретная зона.

– Чего-то как-то мне… – Егор запнулся, подбирая такое слово, чтобы его не обвинили в трусости.

– Не переживай. Рисковать буду я. Твоя задача – тянуть веревку и все.

– А если меня заметят и начнут стрелять?

– Не начнут. Часовой стреляет, если кто-то пересечет первый ряд колючей проволоки, и то сначала дает предупредительный в воздух.

Развивать собственные сомнения Егору не дал подъехавший автобус. Старый душный ЛиАЗ распахнул двери, и они заторопились занимать места. Денис сел у окна и с любопытством перелистывал разговорник. Егор с Цезарем примостились с краю. Когда все расселись и автобус приготовился двинуться в путь, на ступеньки поднялся статный, немалого роста дед с окладистой седой бородой. В руках он тащил две клетчатые сумки, набитые доверху и подозрительно звякающие стеклом. За его рукав держался мальчик лет десяти. Дед пошептался с водителем, важно расселся в соседнем кресле и развернулся лицом к пассажирам. Он окинул салон придирчивым взглядом, остался доволен, кивнул водителю и распорядился:

– Трогай.