Антиподы

— Ладно, не злись. Давай думать: кто убитая и кто убил? — примирительно и уже по деловому сказал Василенко.

Именно он в отсутствие территориального опера на поселке РТИ отвечал за эту зону. И теперь на его плечи ложился основной груз раскрытия этого убийства, а, значит, и спрос.

— Начальники, — быстрый жест рукой в сторону руководства, собравшегося небольшой группой отдельно от подчиненных и что-то обсуждавших между собой, — пусть себе решают, на то они и начальники, а мы — себе. Ибо нам, в отличие от многих начальников, бегать и раскрывать, а не планы планировать…

— Откуда мне знать: кто? кого? и за что? Одно могу сказать точно: раньше убитую на поселке не видел. Да мало ли у нас на поселке всякого люду бродит. Как-никак, а около тридцати тысяч живет… — вытирая носовым платком лицо, резко ответил Паромов. — Садист или садисты поработали. Зверьё! Найти — и без суда и следствия самих придушить!

— Согласен, что стоит придушить, — усмехнулся скептически опер. — Но прежде чем устраивать самосуд, сначала надо еще найти… А как найти? С чего начинать? — Василенко снял кепку и почесал затылок. — Право, не знаю. Ни одежды, ни документов, ни свидетелей… Какие свидетели в лесу? Где их искать? А искать, как понимаешь, надо!

— А то обстоятельство, что сук воткнут во влагалище, тебе ни о чем не говорит?

— Да ни о чем. Знаешь, встречалось в практике, что некоторые мразоты изменившим им девушкам или же просто надоевшим проституткам, хотя какие у нас проститутки, — тут же поправил он себя, — так, честные давалки, из чувства мести бутылки вставляли во влагалище и там разбивали. Но это делали живым. Чтобы больше и дольше мучались. Представляешь, — выругался грязно, — выскребать осколки стекла из влагалища… Ужас. Бр-р-р!

— Да! Ужас…

— А тут — сук… И следы пытки…

— Видел.

— Прижигали сигаретами груди, губы, живот, лобок. Правда, самих сигарет или окурков возле трупа не видно…

— Я это тоже заметил.

Василенко скользнул скептическим взглядом по лицу участкового, мол, я видел, как ты заметил… Тот напрягся, ожидая очередную подковырку. Но опер продолжил размышлять вслух:

— Хотя именно это обстоятельство и говорит, что все происходило в другом месте… а труп сюда перетащили. Согласен?

— Согласен.

И тут Паромов вспомнил треп начальника штаба ДНД о подростках из барака и молодухе. Видно лихорадочная работа мозга в поисках какой-нибудь зацепки не прошла даром, подбросила из тайников памяти, а может, и подсознания, нужный фактик.

— Подушкин рассказывал, что вчера ребят из барака видел. Днем. Гуляли с какой-то бабенкой, ему незнакомой. А у начальника штаба глаз, что алмаз.

— А сказал, что из барака, значит, и тут не допустил брака, — воспряв духом, скаламбурил опер. — Уже что-то есть…

— Может, с бараковских пацанов и начнем? — развивал мысль Паромов. — С чего-то начинать надо. Так почему же…

— С чего-то или с кого-то начинать надо. Так почему же не с них! — подхватил рассуждения участкового, наполняясь охотничьим азартом, Василенко.

Причина его оживления и охотничьего азарта была понятна: наконец-то от множества неизвестных, сковывавших деятельность опера, заставлявших впустую топтаться на одном месте, появилось что-то конкретное, ощутимое, требующее деятельности, динамики. Появилась тоненькая ниточка, за которую можно было ухватиться и тянуть… Тянуть до тех пор, пока не вытянешь что-то существенное или… пока она не оборвется.

— Только в первую очередь надо вытащить самого Подушкина, — приступил к конкретному планированию действий опер, — и пообстоятельней расспросить: кого конкретно видел, с кем, как вели себя и так далее… Да и на труп взглянуть не мешает — может опознает…

— Обещался подойти сюда, — поторопился с пояснениями Паромов. — Он в курсе, что убийство. Но когда подойдет, не знаю.

6

Пока опер и участковый обсуждали, что да как — прибыла «Волга» начальника, и из нее вышли прокурорские: прокурор района старший советник юстиции Кутумов Леонид Михайлович, его заместитель Деменкова Нина Иосифовна и следователь Тимофеев Валерий Герасимович. Все в верхней гражданской одежде поверх форменных костюмов. Прокурорские — не милиция, им допустимо смешивать одежду. Отсчитываться не перед кем: надзирающий орган в правоохранительной системе. Попробовали бы милицейские так показаться на народе — как минимум выговоряшник, а то и неполное служебное! На днях приказом начальника УВД в областном центре патрули милицейские введены. Заметят кого неряшливо одетым или с фуражкой в руке — и на губу. Сутки ареста, может, и не дадут, но взгреют — мама не горюй! А позора сколько…

Прокурор без головного убора. Седую шевелюру волос шевелит весенний ветер. И Кутумов непроизвольно время от времени поправляет правой рукой прическу. Идет неспеша, по-хозяйски. Деменкова и Тимофеев за ним, в кильватере. Обгонять свое начальство не принято: начальник, он и в Африке — начальник.

Подошли к руководству отдела. Поздоровались. Кто за руку, кто просто так, словесно.

— Что-либо, кроме трупа есть? — спросил, обращаясь ко всем одновременно, Кутумов.