Антиревизионизм

Другой лик подобного приема – ссылка на авторитет неспециалистов, когда в качестве доказательства истинности точки зрения приводятся сведения о том, что ее поддерживают уважаемые люди. Например, в одном из споров по вопросам религиоведения меня пытались осадить цитатой из академика Павлова. Однако при всех его заслугах в области физиологии его мнение о бытии божьем не является столь же компетентным, как в ней. Гарри Каспаров – чемпион мира по шахматам, Эрнст Мулдашев — как говорят, действительно выдающийся офтальмолог, однако их высказывания на исторические темы – худший пример дилетантизма, подпитываемого их амбициями, рожденными высоким статусом в профессиональной области. Их имена широко известны массовому читателю, и ревизионисты могут «давить их авторитетом», однако считать, что академик-физик, известный спортсмен или заслуженный деятель искусств могут оценить историческую проблему глубже и правильнее, чем кандидат исторических наук, профессионально занимающихся этой темой, значит совершить ошибку.

Но, как отмечает аудитория, есть и более сложные варианты:

1. Ссылка на специалиста не в той области (причём, иногда не зная контекста, сложно понять та это область или не та). Пример – будучи относительно известным специалистом по Корее, я, тем не менее, историк а не экономист. Поэтому мое мнение по вопросам корейской экономики вполне может нести отпечаток дилетантизма.

2. Ссылка на специалиста не того времени (мнение академика, высказанное 50 лет назад с учетом тогдашнего уровня развития науки или освещенности темы, вполне может сегодня считаться ошибочным).

3. Ссылка на «фальшивого специалиста», который на деле таковым не является. Этот вариант получил особое распространение в последние годы, с распространением разнокалиберных «Академий шоколада». Ибо массовому читателю может быть неведома разница между Институтом Дальнего Востока (учреждение в системе Российской академии наук) и Институтом политического и военного анализа, каковой на деле представляет собой ЗАО .

К подмене заслуг относится подмена квалификации репутацией, когда в ответ на аргументы в научной сфере нам рассказывают о том, каким замечательным человеком является автор теории или как его травил КГБ в сталинские времена. При этом подразумевается, что «хороший человек, примерный семьянин и активный общественник» априори является и хорошим ученым, а уровень преследования диссидента режимом или проявленного им при этом мужества прямо пропорционален правоте его теории.

Иногда этот прием используется и с обратным знаком, когда, не имея возможности опровергнуть аргументы, оппонент начинает порочить их автора. При этом речь может идти не только о некомпетентности или ангажированности специалиста, но и о качествах, не относящихся напрямую к его профессиональной деятельности. Как вы можете ссылаться на мнение Чайковского! Он же гомосексуалист!

Перевод научной дискуссии в полемическую/политическую плоскость

«Так как точка зрения оппонентов ангажирована, она по определению не может быть объективной». Сотрудник КГБ не может говорить правду о своей организации за исключением случаев, когда он выступает с разоблачениями. Благодаря этому приему все аргументы критиков как бы заранее отметаются как попытки недобросовестных ученых защитить неверную точку зрения неверными способами. Тем более что обвинение в пристрастном подходе очень легко навесить на человека, придерживающегося в споре определенной позиции. В особенности этот прием распространяют на историографов старой школы, обвиняя их в том, что они до сих пор не освободились от коммунистического наследия, замалчивавшего факты и лакировавшего действительность. Между тем, хотя точка зрения классической советской историографии НЕ СОВСЕМ корректна, ее полное отрицание в рамках вышеописанной концепции СОВСЕМ НЕ корректно.

Подмена объективного восприятия пропагандистским

Этот прием вытекает из перевода дискуссии из научной плоскости в политическую, так как методика массовой пропаганды своей точки зрения отличается от методики установления научной истины. В частности, пропаганда склонна упрощать ситуацию с тем, чтобы сложившаяся картинка была ясна рядовому обывателю. Она игнорирует сложные процессы, представляя какой-то факт не как слагаемое множества действий и интересов самых разных групп и самых разных уровней, а как результат воздействия какого-то одного фактора. При этом, конечно, теряются важные детали и значимые тонкости, что, в частности, позволяет лучше использовать остальные приемы наподобие некорректного сравнения по внешним признакам.