Антироссийские исторические мифы

Хотя вторая половина правления Александра I стала временем преследования неправославных вероисповеданий, в том числе иудаизма (евреев выгоняли из деревень, запретили им селиться в Лифляндии и Курляндии, исключили из черты оседлости Астраханскую губернию и Кавказ), но притеснения имели не национальный, а конфессиональный характер. 25 марта 1817 г. Александр I издал указ о создании «Общества израильских христиан» с центральным комитетом в Петербурге для организации помощи евреям, перешедшим в христианскую веру. Все евреи, принявшие христианство, образовывали отдельное сословие. Государство выделяло большой земельный фонд для наделения их землей, причем земля давалась в собственность с правом строить на ней города и села, заводы и магазины. Евреи-христиане освобождались от налогов, вступления в купеческие гильдии и ремесленные цеха, от рекрутской повинности. Все эти льготы дополнялись правом самоуправления (собственные администрация, полиция и суд, из ведения которого были изъяты только крупные преступления). Объединения евреев-христиан подчинялись только царю через Комитет опекунства израильских христиан, который возглавил в качестве президента директор Департамента народного просвещения В. М. Попов. В 1818 г. заняться землеустройством евреев-христиан комитет уполномочил надворного советника Г. Мизко, который в 1819 г. «нашел» 26 тыс. десятин земли для раздачи вблизи Таганрога и Мариуполя. Часть евреев воспользовалась правом переезда в Петербург. Комитет прекратил свою деятельность в 1833 г.

24. Миф о жандармах

С легкой руки советских историков возник и укоренился миф о появлении жандармерии в связи с «реакционной» политикой Николая I, так хорошо укладывавшийся в прокрустово ложе представлений о России как о «международном жандарме». Однако это не так. Распоряжение императора Александра I на имя начальника Главного штаба генерал-адъютанта князя Волконского поступило еще 27 декабря 1815 г., то есть почти за десять лет до появления III Отделения. В распоряжении говорилось о необходимости формирования Гвардейского Жандармского полуэскадрона для службы при войсках Гвардии и Первом резервном кавалерийском корпусе. На жандармов возлагались обязанность поддерживать порядок в походе и в местах постоянной дислокации войск, поимка мародеров и ряд других сугубо полицейских функций.

Несмотря на то что постоянным местом дислокации гвардейских жандармов стал Санкт-Петербург, полуэскадрон входил в состав действующей армии и подчинялся Штабу Гвардейского корпуса. Гвардейский Жандармский полуэскадрон, официальным праздником которого стало 6 декабря (день Святого Николая Чудотворца), 6 января 1816 г. был переименован в Лейб-гвардии Жандармский полуэскадрон. Гвардейским жандармам (в штате полуэскадрона их было всего 122 человек) были присвоены права и привилегии Старой Гвардии, что должно было повысить их статус и укрепить авторитет в войсках. Только в 1826 г. полуэскадрон вошел в состав Корпуса жандармов с подчинением его шефу, одновременно сохранив подчинение командиру Гвардейского корпуса.

25. Миф о жестокости Николая I в подавлении оппозиции

Оппозиция во главе с герценовским «Колоколом» создала миф о Николае I как о жесточайшем деспоте и тиране. Беспрецедентным по своей жесткости было представлено подавление восстания декабристов (как известно, пятеро из них были повешены). Каждая человеческая жизнь есть ценность, и лишение ее государством – большая нравственная проблема. Но смертная казнь за попытку государственного переворота не была николаевским изобретением. Этого требовали законы Российской империи. И более того, согласно им число казненных должно было быть значительно больше. Николай I действовал строго по букве закона. Смертная казнь за попытку государственного переворота применялась во все времена совершенно разными политическими режимами. Пять казненных не идут ни в какое сравнение с фактами подавления восстаний в тогдашней Европе. В одном случае пять повешенных декабристов, в другом – тысячи расстрелянных парижских коммунаров.

Условия, созданные для декабристов в ссылке, отличались сравнительной мягкостью. Император специально направил комендантом в Нерчинск генерала С. Р. Лепарского – человека мягкого и тактичного. Что представляла собой декабристская каторга, наглядно иллюстрирует фрагмент ее описания: «Каторжная работа вскоре стала чем-то вроде гимнастики для желающих. Летом засыпали они ров, носивший название „чертовой могилы“, суетились сторожа и прислуга дам, несли к месту работы складные стулья и шахматы. Караульный офицер и унтер-офицер кричали: „Господа, пора на работу! Кто сегодня идет?“ Если желающих нет, то есть не сказавшихся больными набиралось недостаточно, офицер умоляюще говорил: „Господа, да прибавьтесь же еще кто-нибудь! А то комендант заметит, что очень мало!“ Кто-нибудь из тех, кому надо было повидаться с товарищем, живущим в другом каземате, давал себя упросить: „Ну, пожалуй, я пойду“»[86].