Антироссийские исторические мифы

Абсурдность взгляда, что Первая мировая война была затеяна Россией для раздела Османской империи, не выдерживает критики. Чтобы убедиться в его несостоятельности, достаточно ознакомиться с хронологией войны. Османская империя первоначально в военном конфликте не участвовала. Она вступила в войну только через три месяца после ее начала. То, что она вступит в войну, а если вступит, то на стороне Германии и Австро-Венгрии, не было очевидно. В высших политических кругах Турции были и сторонники союза с Антантой, например влиятельный министр Ахмед Джемаль-паша. В войну Османскую империю вовлек фактически единоличным решением военный министр Энвер-паша без согласования с другими членами турецкого правительства. Получается, что Россия развязывала войну за турецкие проливы, притом что сама Турция в войне не участвовала. Да и в дальнейшем не было ни единой военной операции со стороны России, которая могла бы быть каким-то образом интерпретирована в качестве попытки взять Стамбул.

Установить, кто был подлинным агрессором на Балканах, можно, ознакомившись с картой строительства железной дороги Берлин – Багдад – Басра. Это был масштабный геополитический проект. Реализация его давала Германии возможность выхода в качестве весомого игрока в Азиатский регион. Одновременно подрывались бы позиции Британской и Российской империй. Железная дорога проходила по территории Германии, Австро-Венгрии, Болгарии, Турции – союзников в Первой мировой войне. Таким образом, выстраивалась соответствующая геополитическая ось. Единственной страной, оказавшейся в силу своего географического положения препятствием для этого замысла, была Сербия. Железная дорога проходила через сербскую территорию. Соответственно, проект диктовал и программировал аннексию Сербии. Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда сербским террористом стало к тому благоприятным поводом.

Игнорируется тот факт, что Россия в ситуации июльского предвоенного кризиса 1914 г. предлагала вынести австро-сербскую проблему на решение Гаагского международного суда. Российская инициатива могла бы предотвратить мировую войну. Но она оказалась отвергнута.

Первая мировая война действительно по своим целям была империалистической, но не со стороны России. Главным ее нервом было англо-германское экономическое, военно-морское и колониальное соперничество. Германия, закрепившись в Африке и на Дальнем Востоке, мечтала отобрать у Великобритании ее колонии. Углублялись франко-германские противоречия из-за Эльзаса и Лотарингии, отобранных у Франции после франко-прусской войны 1870–1871 гг. Германия также претендовала на французские колонии в Африке.

России война была невыгодна по ряду причин. Страна в 1914 г. не была готова к ней ни в политическом, ни в экономическом, ни в военном отношении. В феврале 1914 г. П. Н. Дурново подал на имя Николая II записку, в которой выступал против военного конфликта с Германией. Хорошо известна и фраза монархиста Н. Е. Маркова, произнесенная в канун Первой мировой войны: «Я думаю, что лучше вместо большой дружбы с Англией иметь маленький союз с Германией, это будет проще, и здесь нам будет гораздо легче договориться».

Против данного мифа свидетельствует даже хронология событий. Так, 10 (23) июля (после консультаций с Германией) Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум. Выполнение всех его условий оскорбляло Сербию и наносило удар по ее суверенитету. Несмотря на уступчивость Сербии, Австро-Венгрия объявила ей войну 14/15 июля. В ответ Россия как гарант независимости Сербии начала 17 июля всеобщую мобилизацию. В ночь с 31 июля на 1 августа Германия ультимативно потребовала ее прекратить. Натолкнувшись на отказ, 1 августа 1914 г. Германия объявила России войну. Франция, которая была союзником России, а затем и Англия вступили в конфликт.

Итак, главный мотив вступления России в мировую войну – заступничество за православных сербов. Собственно, с экономической точки зрения Балканы не представляли для Российской империи особого интереса. Объемы ее торгового оборота с балканскими странами были сравнительно невелики. Специализируясь на экспорте зерновых, в определенном смысле они даже являлись геоэкономическими конкурентами России. Но моральные соображения превысили прагматические расчеты. Позиционируя себя защитником православия, царь не мог предать единоверцев. Отказ от заступничества означал бы подрыв самой идеологии самодержавной власти в России как православного царствия. Речь шла именно о заступничестве. Планов присоединить южных славян к России не возникало даже в мыслях радикальных представителей консервативного лагеря, не то что правительства. Многие считали принятое императором решение ошибочным, а впоследствии говорили о его роковом характере.