Антироссийские исторические мифы

Могла ли Польша обеспечить военнопленных одеждой? Думается, могла. Показательно другое: в лагерях катастрофически не хватало соломы. Из-за ее недостатка пленные мерзли, чаще болели и умирали. Даже пан Карпус не пытается утверждать, что в Польше не было соломы. Просто ее не спешили привезти в лагеря. Польские власти вообще действовали подчеркнуто неторопливо. 6 декабря 1919 г. референт по делам пленных З. Панович после посещения лагеря в Стшалково сообщил в Минвоендел Польши: «Мы увидели залитые водой бараки, крыши протекали так, что для избежания несчастья нужно периодически вычерпывать воду ведрами. Общее отсутствие белья, одежды, одеял и хуже всего – обуви… Из-за нехватки топлива… еда готовится только раз в день»[127]. Год спустя ситуация в лагерях не стала лучше, что подтверждает смертность военнопленных в осенне-зимний период 1920–1921 гг. По справедливому заключению В. Н. Шведа, нежелание польских властей менять ситуацию в лагерях – «это прямое свидетельство о целенаправленной политике по созданию и сохранению невыносимых для жизни красноармейцев условий»[128]. К схожему выводу в декабре 1920 г. пришел Верховный чрезвычайный комиссар по делам борьбы с эпидемиями Э. Годлевский, охарактеризовавший в письме военному министру Польши Соснковскому положение в лагерях как «просто нечеловеческое и противоречащее не только всем потребностям гигиены, но вообще культуре»[129].

В отношении пленных применялись самые разные издевательства. В Вадовицах людей избивали за любую провинность. Побывавший в лагере представитель Лиги Наций датский профессор медицины Т. Мадсен назвал его одним из самых страшных мест, какое ему доводилось видеть. А в лагере Стшалково, по свидетельству очевидца, поручик В. Малиновский (будущий историк и один из редакторов собрания сочинений Ю. Пилсудского) «ходил по лагерю в сопровождении нескольких капралов, имевших в руках жгуты-плетки из проволоки, и кто ему нравился, приказывал ложиться в канаву, и капралы били сколько было приказано; если битый стонал или просил пощады, пор. Малиновский вынимал револьвер и пристреливал»[130]. В лагерях зафиксированы случаи, когда военнопленных по 14 часов не выпускали из бараков, и «люди принуждены были отправлять естественные потребности в котелки, из которых потом приходится есть»[131].

В сочинениях Карпуса и иных польских авторов нет места таким источникам, как рапорт начальника бактериологического отдела Военного санитарного совета подполковника Шимановского от 3 ноября 1920 г. о результатах изучения причин смерти военнопленных в Модлине. В документе сказано: «Пленные находятся в каземате, достаточно сыром; на вопрос о питании отвечали, что получают все полагающееся и не имеют жалоб. Зато врачи госпиталя единодушно заявили, что все пленные производят впечатление чрезвычайно изголодавших, так как прямо из земли выгребают и едят сырой картофель, собирают на помойках и едят всевозможные отходы, как то: кости, капустные листья и т. д.»[132].

Г. Ф. и В. С. Матвеевы правы: необязательно «иметь специальный приказ об умерщвлении военнопленных красноармейцев, который, по утверждению З. Карпуса, якобы только и ищут в польских архивах российские исследователи. Вполне достаточно было того, чтобы люди, которым были доверены судьбы многих десятков тысяч военнопленных красноармейцев, продолжали с ними свою личную войну, без угрызений совести и чувства христианского милосердия обрекая своих беззащитных подопечных на холод, голод, болезни и мучительное умирание»[133].

42. Миф об СССР как изгое мирового цивилизационно-культурного пространства

Существует активная пропагандистская версия, что цивилизованный западный мир с самого начала отверг коммунистическую Россию и изгнал ее из международного сообщества. Выстраивается схема, в которой, с одной стороны, Запад – культура и высокий интеллект, а с другой стороны, Россия – коммунистическое вырождение.

В действительности никакого идейно-культурного неприятия России не было. Западная общественность первоначально пребывала в неподдельном восторге от советского эксперимента. В разное время в рядах компартий состояли такие видные представители мировой интеллектуальной элиты, как М. Андерсен-Нексе, Л. Арагон, А. Барбюс, М. Бенавидес, И. Р. Бехер, Ж. Блок, П. Вайян-Кутюрье (редактор «Юманите»), Я. Гашек, Н. Гильен, Р. Гуттузо (член ЦК Итальянской компартии), Т. Драйзер, А. Камю, П. Ланжевен, П. Неруда, П. Пикассо, Дж. Родари, Ж.-П. Сартр, Г. Фает, Ю. Фучик, Н. Химкет, П. Элюар и др.